Рамочная конвенция ООН об изменении климата

Рамочная конвенция ООН об изменении климата, РКИК (Framework Convention on Climate Change, UN FCCC) — соглашение, подписанное более чем 180 странами мира, все страны бывшего СССР и все промышленно развитые страны, об общих принципах действия стран по проблеме изменения климата. Конвенция была торжественно принята на «Саммите Земли» в Рио-де-Жанейро в 1992 году и вступила в силу 21 марта 1994 года (Россия ратифицировала РКИК в 1994).

Страны Приложения I и Приложения II, развивающиеся страны

Подписавшие РКИК страны делятся на три категории:

<th colspan="3">Страны Приложения I</th> <td colspan="3">* Страны с экономикой переходного периода</td>

Австралия	Дания	Люксембург
Австрия	Европейский союз	Монако
Беларусь*	Ирландия	Нидерланды
Бельгия	Исландия	Новая Зеландия
Болгария*	Италия	Норвегия
Великобритания	Канада	Лихтенштейн
Венгрия*	Латвия*	Румыния
Германия	Литва*	Словакия*
Португалия	Польша*	Россия*
Словения*	США	Турция
Украина*	Швейцария	Швеция
Финляндия	Франция	Чехия*
Хорватия*	Эстония*	Япония
Греция	Испания

• Страны Приложения I (члены Организации экономического сотрудничества и развития и страны с переходной экономикой, см. таблицу), принявшие на себя особые обязательства по ограничению выбросов;
• Страны Приложения II (исключительно члены ОЭСР), принявшие на себя особые обязательства финансового характера по помощи развивающимся странам и странам с переходной экономикой (включая помощь в разработке и внедрении экологически чистых технологий);
• Развивающиеся страны.

Институты

Конференция сторон конвенции (Conference of the Parties, COP) — верховный орган, собирающийся каждый год для рассмотрения воплощения положений конвенции, принятия решений по дальнейшей разработке правил конвенции и переговоров по новым обязательствам.

Вспомогательные органы

Два вспомогательных органа конвенции собираются не реже двух раз в год для подготовительной работы к проведению Конференции сторон.

Вспомогательный орган для консультирования по научным и техническим аспектам (Subsidiary Body for Scientific and Technological Advice, SBSTA) — снабжает Конференцию советами по вопросам науки, технологии и методологии, включая руководства по улучшению стандартов национальных отчётов и регистров выбросов.

Вспомогательный орган по осуществлению (Subsidiary Body for Implementation, SBI) — помогает оценивать и пересматривать воплощение положений конвенции, например, анализируя национальные отчёты, предоставляемые сторонами конвенции. Он также занимается финансовыми и административными вопросами.

COP-1, Берлин (Германия)

После принятия конвенции её стороны, тем не менее, отдавали себе отчёт в том, что её положения сами по себе не способны разрешить проблему изменения климата во всех её аспектах. Поэтому на 1-й Конференции сторон (COP-1), состоявшейся в начале 1995 года в Берлине (Германия), был начат новый раунд переговоров с целью принять более твёрдые и подробные обязательства для развитых стран. Это решение впоследствии было названо «берлинским мандатом».

COP-3, Киото (Япония)

В декабре 1997 года после двух с половиной лет интенсивных переговоров произошло значительное расширение конвенции, определившее юридические обязательства по сокращению выбросов, что было принято на 3-й Конференции сторон (COP-3) в Киото (Япония). Киотский протокол очертил основные правила, но не предоставил подробностей по их применению. Он также требовал отдельного формального процесса подписания и ратификации перед вступлением в силу.

COP-4, Буэнос-Айрес (Аргентина)

Новый раунд переговоров, начатый в ноябре 1998 года на 4-й Конференции сторон (COP-4) в Буэнос-Айресе (Аргентина), связал переговоры о правилах Киотского протокола с вопросами осуществления его положений — например, о финансировании и переносе технологий — под эгидой конвенции. Окончание переговоров по разработанному комплексу решений (названному Буэнос-Айресским планом действий) было намечено на время проведения COP-6 в Нидерландах в конце 2000 года.

COP-6, Гаага (Нидерланды)

Однако сложность технических и политических вопросов завела переговоры, прошедшие с 13 по 25 ноября 2000 в Гааге (Нидерланды), в тупик. В частности, особо противоречивыми были: предложение Соединённых Штатов о зачёте углеродных «стоков» в лесах и сельскохозяйственных угодьях, реализация этого предложения привела бы к зачёту посредством этого механизма большой части сокращений выбросов парниковых газов Соединёнными Штатами; разногласия насчёт последствий несоблюдения обязательств по снижению выбросов странами-участницами; сложности по получению развивающимися странами финансовой помощи для противодействия негативным эффектам изменения климата и выполнения своих обязательств по измерению и возможному сокращению выбросов. В последние часы конференции, несмотря на достижение отдельных компромиссов между США и некоторыми странами ЕС (в частности, Великобританией), Европейский союз в целом под предводительством Дании и Германии отказался от достигнутых договорных позиций. Ян Пронк, президент COP-6, приостановил конференцию в надежде, что переговоры возобновятся позже. Было объявлено, что встречи в рамках COP-6 возобновятся в Бонне (Германия), во второй половине июля 2001. Следующая очередная встреча сторон конвенции — COP-7 — была назначена на октябрь—ноябрь 2001 года в Марракеше (Марокко).

COP-6 «бис» или COP-6,5, Бонн (Германия)

На возобновившихся переговорах в Бонне были достигнуты политические договорённости — названные Боннскими соглашениями — которые позволили обойти противоречивые аспекты Буэнос-Айресского плана действий. Одновременно с этим, Третий оценочный доклад МГЭИК предоставил участникам переговоров наиболее обоснованные на тот момент научные доказательства глобального потепления планеты.

COP-7, Марракеш (Марокко)

На Седьмой конференции сторон, начавшейся спустя несколько месяцев в Марракеше (29.10.2001-9.11.2001), её участники завершили очередной большой цикл переговоров на основе Боннских соглашений, приняв обширный пакет решений. Марракешские соглашения предложили более детальные правила Киотского протокола, а также более проработанные предписания по осуществлению положений конвенции и её правил.

COP-8, Нью-Дели (Индия)

23 октября — 1 ноября 2002

COP-9, Милан (Италия)

1—12 декабря 2003

COP-10, Буэнос-Айрес (Аргентина)

6—17 декабря 2004

COP-11, Монреаль (Канада)

11-я Конференция сторон конвенции (COP-11) прошла в Монреале (Канада) с 28 ноября по 9 декабря 2005 года. Впервые эта Конференция ООН по изменению климата предоставила площадку для проведения Первой встречи сторон Киотского протокола (MOP-1), вследствие чего с формальной точки зрения в Монреале параллельно проходили два мероприятия: COP-11 и COP/MOP-1. На конференции были приняты Марракешские соглашения, определяющие механизмы применения ряда положений Киотского протокола, создана рабочая группа для незамедлительного начала обсуждений положений следующего периода (2013—2017) действия протокола, а также принято решение («монреальский мандат») о начале переговоров по будущим обязательствам сторон конвенции на следующей конференции (COP-12).

COP-17, Дурбан (ЮАР)

Проходила с 28 ноября по 9 декабря 2011. Участники договорились о продлении срока действия Киотского протокола на пять лет и приняли «дорожную карту» нового документа, который планируется принять в 2015 году.

COP-18, Доха (Катар)

Проходила в 2012 г.

COP-19, Варшава (Польша)

Ноябрь 2013 г.

COP-20, Лима (Перу)

Прошла в 2014 г.

COP-21, Париж (Франция)

На конференции в Варшаве, 22 ноября 2013 года было принято решение о проведении 21-й конференции в Париже в 2015 году.

Литература

• UNFCCC (2005) Caring for Climate: A guide to the Climate Change Convention and the Kyoto Protocol (revised 2005 edition). ISBN 92-9219-020-2

См. также

• Глобальное потепление
• Парниковый эффект
• Киотский протокол

Ссылки

• [unfccc.int/ Официальный сайт РКИК (на английском, испанском, французском языках)]
• [unfccc.int/resource/docs/convkp/convru.pdf Текст Рамочной конвенции об изменении климата на русском языке (в формате PDF)]

Отрывок, характеризующий Рамочная конвенция ООН об изменении климата

– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.