Рам, Раджив

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Рам.
Раджив Рам
Место проживания Кармел, США
Рост 193 см
Вес 82 кг
Начало карьеры 2004
Рабочая рука правая
Удар слева одноручный
Тренер Брайан Смит
Призовые, долл. 3 405 903
Одиночный разряд
Титулов 2
Наивысшая позиция 56 (18 апреля 2016)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 2-й раунд (2013, 2016)
Франция 1-й раунд (2010, 2016)
Уимблдон 2-й раунд (2013)
США 2-й раунд (2013, 2015)
Парный разряд
Титулов 10
Наивысшая позиция 16 (10 октября 2016)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 1/4 финала (2010, 2012, 2016)
Франция 1/4 финала (2011)
Уимблдон 1/2 финала (2016)
США 1/2 финала (2014)
Международные медали
Олимпийские игры
Серебро Рио-де-Жанейро 2016 Смешаные пары
Последнее обновление: 30 октября 2016 года

Раджив Рам (англ. Rajeev Ram; родился 18 марта 1984 года в Денвере, США) — американский профессиональный теннисист; победитель 12 турниров АТР (из них два в одиночном разряде); серебряный призёр Олимпийских игр 2016 года в смешанном парном разряде, финалист Открытого чемпионата США (2016) в смешанном парном разряде.





Спортивная карьера

Начал играть в теннис в четырёхлетнем возрасте. Трижды выигрывал национальные юниорские первенства США в разных возрастных категориях в одиночном разряде и семь раз в парах.

В 2002 году дошёл до финала Уимблдонского турнира среди юношей в парном разряде (с Брайаном Бейкером). В том же году выиграл свой первый профессиональный турнир класса ITF Futures в парном разряде (Коста-Меса), а через две недели и в одиночном. На следующий год, во время учёбы в Иллинойском университете завоевал с командой университета первое место в студенческом (NCAA) чемпионате США и Канады, а также чемпионский титул в парном разряде (с Брайаном Уилсоном).

В 2004 году с Бейкером Рам выиграл в Денвере и Шампейне (Иллинойс) свои первые турниры уровня ATP Challenger, а в августе 2005 года с Бобби Рейнольдсом вышел в финал турнира АТР в Нью-Хейвене, поднявшись на 104 место в рейтинге среди теннисистов, выступающих в парном разряде.

На следующий год Рам продолжал выступать в основном в «челленджерах», оставаясь среди игроков второй сотни как в одиночном, так и в парном разряде. В 2007 году, пройдя через квалификационное сито на Уимблдонском турнире, он с израильтянином Харэлем Леви дошёл до четвертьфинала в соревновании пар, где их остановили Арно Клеман и Микаэль Льодра. Этот успех поднял его в рейтинге до 70-го места.

В 2008 году в Уиннетке (Иллинойс) Рам выиграл свой первый «челенджер» в одиночном разряде. В парах, после выхода в третий круг Открытого чемпионата Австралии, где его партнёром был Рохан Бопанна из Индии, он впервые вошёл в число 50 лучших теннисистов в парном разряде. На Открытом чемпионате Франции он тоже дошёл до третьего круга со своим постоянным партнёром Рейнольдсом.

Прорыв в карьере Рама наступил в 2009 году. За год он выиграл три турнира АТР в парном разряде и один — в одиночном (в Ньюпорте, где победил в финале Сэма Куэрри, первую ракетку турнира). Рам закончил сезон среди ста лучших игроков в одиночном разряде и в Top-50 в парах.

В 2010 году на Открытом чемпионате Австралии Раму удалось повторить свой лучший результат в турнирах Большого шлема: с Эриком Бутораком он победил во втором круге посеянную пару из Польши Матковский—Фирстенберг и дошёл до четвертьфинала, где на его пути встала первая пара мира, будущие победители турнира Боб и Майк Брайаны. После этого он поднялся до 33-го места в рейтинге, высшего в карьере до настоящего времени. В июле в Атланте Рам выиграл свой четвёртый титул АТР в парном разряде, одержав эту победу со Скоттом Липски. Вместе с Липски он выиграл свои пятый и шестой титулы в парном разряде, в Сан-Хосе и Делрей-Бич в феврале 2011 года, а весной дошёл до четвертьфинала Открытого чемпионата Франции. За 2011 год на его счету было также две победы в «челленджерах» с Липски и Бобби Рейнольдсом, к которым в конце сезона он добавил два титула в одиночном разряде.

За 2012 год Рам добавил в свою коллекцию титулов победу в Санкт-Петербурге (с Ненадом Зимоничем) и выход в четвертьфиналы Открытого чемпионата Австралии (после победы в паре с Липски над Махешем Бхупати и Роханом Бопанной) и Уимблдонского турнира. Следующий год сложился невыразительно: хотя Рам сохранил место в первой сотне парного рейтинга АТР, его лучшими результатами были полуфиналы турниров в Дубае и Куала-Лумпуре и первый в карьере выход в третий круг Открытого чемпионата США (в паре с Брайаном Бейкером. Кроме того, с индийцем Пракашем Амритраджем он выиграл «челленджер» в Йоханнесбурге, а в одиночном разряде — турнир этого же уровня в Риу-Кенти (Бразилия). Развить успех в Открытом чемпионате США Раму удалось в 2014 году: с партнёром Скоттом Липски он пробился в полуфинал, победив по ходу одну из первых посеянных пар Ненад Зимонич-Даниэль Нестор и проиграв лишь сильнейшей паре мира — братьям Брайанам. Помимо этого успеха, на счету Рама в этом сезоне был также выход в финал в Ньюпорте в паре с Йонатаном Эрлихом; также с Эрлихом он добрался до полуфинала вашингтонского турнира категории АТР 500, по пути обыграв прошлогодних уимблдонских финалистов Ивана Додига и Марсело Мело. Эти результаты помогли Раму окончить сезон на непосредственных подступах к Top-50 парного рейтинга АТР.

В 2015 году Раму удалось впервые с 2010 года улучшить свой рекордный показатель в парном рейтинге АТР, поднявшись в нём на 30-ю строчку. Это произошло после того, как он выиграл в июне турнир класса ATP 500 в Халле, где с ним играл южноафриканец Равен Класен. В полуфинале они обыграли одну из сильнейших пар мира Хорья Текэу-Жан-Жюльен Ройер. До конца года они дошли вместе также до финала в Куала-Лумпуре, обеспечив Раму лучший за карьеру финиш в парном разряде в сезоне — на 36-м месте в рейтинге. В одиночном разряде Рам завоевал второй за карьеру титул в турнирах основного тура АТР, снова победив в Ньюпорте. Это позволило ему впервые с 2009 года окончить год в первой сотне одиночного рейтинга АТР.

В 2016 году Рам вместе с Винус Уильямс выиграл серебряную медаль в смешанном парном разряде на Олимпийских играх 2016 года.

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг 		Парный
рейтинг
2015 89 36
2014 139 53
2013 127 78
2012 132 44
2011 149 45
2010 184 67
2009 79 39
2008 190 68
2007 253 65
2006 197 122
2005 195 113
2004 297 133
2003 437 448
2002 536 541
2001 1 383 1 099
2000 1 466

Выступления на турнирах

Напишите отзыв о статье "Рам, Раджив"

Примечания

  1. ↑ Попал в основную сетку турнира после проигрыша в финальном раунде квалификации.

Ссылки

  • [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Рам, Раджив

Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Рам,_Раджив&oldid=81611437»