Ранненововерхненемецкий язык
| Ранненововерхненемецкий язык | |
| Самоназвание: |
Früneuhochdeutsch |
|---|---|
| Статус: |
вышел из употребления |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Письменность: | |
| Языковые коды | |
| ISO 639-1: |
— |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-3: |
— |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Ранненововерхненемецкий язык (нем. Frühneuhochdeutsch, кратко — fnhd.) — это период в развитии литературного немецкого языка, начинающийся в 1350 году, то есть с конца средневерхненемецкого периода, до 1650 года, когда сформированный вариант верхненемецкого языка принял вид, близкий к современному. Огромную роль в становлении языка этого периода сыграл Мартин Лютер, автор переводов Библии на немецкий язык.
Содержание
Развитие фонетической, грамматической и лексической структуры языка
Характерными процессами этого периода в фонетической системе языка были процессы формирования дифтонгов и монофтонгов. Эти два процесса являлись переходными между языком средневерхненемецким, где, например, буквосочетание ei всегда произносилось как [ei], и нововерхненемецким, для которого характерна интерпретация [ai]. Звуки ī, ū, iu приняли вид ei, au, eu, соответственно, что объясняет различия между алеманнскими диалектами, где этот процесс не произошёл, и собственно литературным языком.
Существенные изменения произошли в морфологии и синтаксисе языка, где прослеживается тенденция к усложнению. Так, морфология имени существительного значительно обогатилась за счёт расширения средств образования множественного числа. Этот процесс, отмечавшийся и в ранних периодах, продолжил своё развитие в ранненововерхненемецком языке, и суть его состояла в применении умлаута корневой гласной. Например, слово sohn получало о-умлаут и во множественном числе имело вид söhne (гласная на конце — также способ образования форм множественного числа в предыдущих периодах развития языка). В словообразовании произошли существенные подвижки, вызванные увеличением количества словообразовательных элементов, приведших и к развитию в последующем стилистики языка. Появление суффиксов -heit, -nis и -unge определило не только включение новых слов в язык, но и подведение существительных под более широкую семантическую категорию. Словообразовательные элементы, новые аффиксы в языке являлись не единственной причиной изменения семантики отдельных слов. К этому привели и изменения общественных отношений в конце ранненововерхненемецкого периода.
Немецкий язык средневековья начинает активно принимать в себя лексику из итальянского и французского языков, что привело к появлению в немецком языке совершенно новых адаптированных под немецкоязычное общество понятий: Kapitän, Bank, Ballett, Kostüm, Leutnant и других.
Развитие получили также синтаксическая система, правописание и пунктуация. Применение на письме новых пунктуационных знаков определило и усложнение синтаксиса предложения: если ранее части сложного предложения невозможно было связать, не исказив при этом его сути, то в ранненововерхненемецком языке с появлением запятых эта проблема была решена. За счёт этого немецкое предложение могло иметь сложный вид, не утратив смысла из-за громоздкости конструкции, и даже более — обогатить язык. В это же время появилось правило писать существительные с заглавной буквы.
Культурно-исторические предпосылки формирования языка
К культурно-историческим предпосылкам формирования языка прежде всего следует отнести повышение интереса к образованию и изменение политико-экономического центра. В период с XIII по XVI века центр смещался неоднократно: от языкового варианта Фландрии и Брабанта, Ганзы, через баварские и восточно-франкские диалекты к южнонемецкому. Появление новых университетов в немецкоязычном языковом пространстве привело к росту интереса к немецкому языку, хотя главенствующим языком науки оставался латинский. В XVI—XVII веках число немецкоязычных изданий пересилило латынь. Этому в частности способствовало изобретение книгопечатания при Гутенберге и деятельность Мартина Лютера, которому принадлежат переводы Ветхого (1534) и Нового заветов (1584), а также многочисленные стихотворные и прозаические произведения. В ранненововерхненемецкий период также предпринимались первые попытки систематизировать знания о языке.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ранненововерхненемецкий язык"
Литература
- Михаленко А. О. Deutsche Sprache // История немецкого языка и языкознания. — Железногорск, 2010.
- Frédéric Hartweg, Klaus-Peter Wegera. Frühneuhochdeutsch. Eine Einführung in die deutsche Sprache des Spätmittelalters und der frühen Neuzeit. — Niemeyer, Tübingen, 2005.
Ссылки
- [demo.fruehneuhochdeutsch.is.guad.de/ Münchner Corpus Für Frühneuhochdeutsch: inklusive Datenbank und Suche] (нем.). Проверено 4 ноября 2011. [www.webcitation.org/67inwvQtK Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ранненововерхненемецкий язык
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
