Рапава, Авксентий Нарикиевич

Авксентий Нарикиевич Рапава<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">генерал А. Н. Рапава</td></tr>
Рождение:	4 (16) мая 1899(1899-05-16) село Корцхели Зугдидского уезда Кутаисской губернии, Российская империя
Смерть:	15 ноября 1955(1955-11-15) (56 лет) Советский Союз
Партия:	ВКП(б)
Военная служба
Принадлежность:	СССР СССР
Род войск:	ВЧК-НКВД-НКГБ-МГБ
Звание:
Командовал:	Министерство внутренних дел, Министерство юстиции, Министерство государственного контроля ГССР
Награды:	См. соответствующий раздел

Авксентий Нарикиевич Рапава
Председатель Совета Народных Комиссаров Абхазской АССР
14 июля 1938 — 23 ноября 1938
Предшественник:	он сам как председатель ЦИК Абхазской АССР
Преемник:	Константин Георгиевич Чичинадзе
Председатель Центрального Исполнительного Комитета Абхазской АССР
2 ноября 1937 — 12 июля 1938
Предшественник:	Алексей Сергеевич Агрба
Преемник:	Михаил Константинович Делба как председатель Президиума Верховного Совета Абхазской АССР

Авксентий Нарикиевич Рапава (4 мая 1899 года, с. Корцхели, Кутаисская Губерния — 15 ноября 1955 года) — деятель органов госбезопасности, участник репрессий, генерал-лейтенант (1945), государственный деятель советской Абхазии.

Биография

Родился в семье сапожника. Окончил Кутаисскую духовную семинарию и Тифлисский университет (заочно). В 1919 вступил в РКП(б) и был призван в грузинскую армию, откуда дезертировал. Скрывался в подполье в Тифлисе. В 1921—1923 пропагандист Тифлисского горкома КП(б) Грузии, заведующий Агитационно-пропагандистским отделом Зугдидского комитета ЛКСМ, Зугдидского укома КП(б) Грузии. В 1923—1924 старший инспектор Наркомата рабоче-крестьянской инспекции Грузинской ССР.

В 1924—1927 уполномоченный Особого отдела ЧК, заместитель начальника Особого отдела ЧК—ГПУ при СНК ССР Грузия. В 1927—1929 начальник Особого отдела ГПУ при СНК ССР Грузия. В 1929—1930 начальник Административно-организационного управления ГПУ при СНК ССР Грузия. В 1930—1931 председатель ГПУ при СНК АССР (Аджаристана). В 1930—1931 начальник 37-го Батумского погранотряда ОГПУ. В 1931—1933 заместитель председателя ГПУ при СНК ССР Грузия. В 1933—1935 начальник Дорожно-транспортного отдела ОГПУ—НКВД Закавказской железной дороги. В 1935—1936 начальник Транспортного отдела Управления государственной безопасности Наркомата внутренних дел ЗСФСР. В 1936—1937 заместитель наркома внутренних дел ЗСФСР, начальник Управления шоссейных дорог Наркомата внутренних дел Грузинской ССР. В 1937 заместитель наркома внутренних дел Грузинской ССР, начальник III отдела Управления государственной безопасности Наркомата внутренних дел Грузинской ССР. В 1937—1938 председатель ЦИК Абхазской АССР, председатель СНК Абхазской АССР. В 1938—1943 нарком внутренних дел Грузинской ССР. В 1943—1948 нарком—министр государственной безопасности Грузинской ССР. В 1948—1951 министр юстиции Грузинской ССР. На посту министра юстиции продвигал на все должности мингрелов.

Арестован по Мингрельскому делу в 1951(вместе с ним чистке и репрессиям подверглись мингрелы в аппарате Минюста Грузии), в 1953 освобождён. С апреля по июль 1953 министр государственного контроля Грузинской ССР. Вновь арестован 17 июля 1953. В 1955 приговорен к ВМН. Расстрелян в Тбилиси. Не реабилитирован.

Звания

• старший майор государственной безопасности (13.01.1936);
• комиссар государственной безопасности 3-го ранга (13.04.1940);
• генерал-лейтенант (09.07.1945).

Награды

• 12.04.1931 — орден Трудового Красного Знамени ГССР;
• 22.07.1937 — орден Ленина — за образцовое и самоотверженное выполнение особых заданий Правительства;
• 26.04.1940 — орден Красной Звезды — за успешное выполнение заданий Правительства по охране государственной безопасности;
• 24.02.1941 — орден Трудового Красного Знамени — в связи с 20-летним юбилеем Грузинской Советской Социалистической Республики, за достижения в развитии промышленности, сельского хозяйства, науки и искусства;
• 20.09.1943 — орден Красного Знамени;
• 08.03.1944 — орден Суворова II-й степени;
• 03.11.1944 — орден Красного Знамени;
• 03.12.1944 — орден Отечественной Войны I-й степени;
• 24.02.1946 — орден Отечественной Войны I-й степени.

Литература

• Абхазский архив. XX век. Выпуск 1. / Сост. С. З. Лакоба, Ю. Д. Анчабадзе. М., 2002. с. 168—169.

Ссылки

• [shieldandsword.mozohin.ru/VD3462/terr_org/respublik/georgia.htm НКВД — МВД Грузинской ССР]
• [www.knowbysight.info/RRR/04420.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
• [www.novayagazeta.ru/gulag/2884.html Тайные убийства по приказу Сталина]
• [www.alexanderyakovlev.org/almanah/almanah-dict-bio/1005788/15 Альманах «Россия. XX век»]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_r/rapava_an.php Варианты биографии на сайте Хронос]

Отрывок, характеризующий Рапава, Авксентий Нарикиевич

Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.