Раскатов, Лев Викторович
Раска́тов Ле́в Ви́кторович | ||
Дата рождения: | ||
---|---|---|
Место рождения: | ||
Дата смерти: | ||
Место смерти: | ||
Профессия: |
актёр театра | |
Гражданство: | ||
Годы активности: |
1943—1993 | |
Награды: |
|
Лев Викторович Раска́тов (17 октября 1927, Иваново-Вознесенск, — 23 июля 1993, Иваново) — советский и российский актёр. Народный артист СССР (1988).
Биография
Внешние изображения | |
---|---|
Льва Раскатова | |
[www.kino-teatr.ru/teatr/acter/m/sov/233403/foto/143759/ Фото Льва Раскатова на сайте www.kino-teatr.ru] |
Лев Раскатов родился в Иваново-Вознесенске (ныне Иваново). Театр в первый раз он увидел в десятилетнем возрасте — мама Нина Васильевна повела его на спектакль «Земля» Н. Е. Вирты в здание Нардома текстильщиков. Затем, для будущего Народного артиста СССР, начались занятия в драматическом кружке Ивановского Дома пионеров.
В 1942 году Раскатов был принят статистом в труппу местного театра, через год — получил первую роль.
С 1943 года и до конца жизни — актёр Ивановского областного театра драмы. В этом театре он получил все свои звания, сыграл все свои роли. Занимался общественной деятельностью, помогал молодым артистам.
Скончался 23 июля 1993 года. Похоронен на кладбище Балино города Иваново[1].
В настоящее время в театре служит в качестве актрисы его дочь — Ольга Львовна Раскатова.
Память
На здании Дворца искусств установлена мемориальная доска с надписью: «Здесь работал Лев Раскатов»[2]
Награды и премии
- заслуженный артист РСФСР (1956)
- народный артист РСФСР (1975)
- народный артист СССР (1988)
- Почётный гражданин города Иваново (апрель 2008 — посмертно)
Роли в театре
- Александр Иванович Григорьев — «Два капитана» В. А. Каверина,
- Александр Ведерников — «Годы странствий» А. Н. Арбузова
- Виктор — «Иркутская история» А. Н. Арбузова,
- Фёдор Иоаннович — «Царь Фёдор Иоаннович» А. К. Толстого,
- Сатин — «На дне» М. Горького,
- Егор Савельевич Полушкин — «Не стреляйте белых лебедей» Б. Л. Васильева,
- Александр Егорович Ванюшин — «Дети Ванюшина» С. А. Найдёнова,
- Аким — «Власть тьмы» Л. Н. Толстого
Напишите отзыв о статье "Раскатов, Лев Викторович"
Примечания
Ссылки
- Лев Раскатов: «Я — актёр Ивановского драматического» / Сост.: Т. Г. Полосина, И. С. Скворцова. — Иваново: ОАО "Издательство «Иваново», 2007. — 1976 с. + 16 с. ил. ISBN 978-5-85229-259-9.
- [www.moderndictionary.ru/term/РАСКАТОВ Толковый словарь]
- [olrascatova.narod.ru/raskatov.htm Сайт дочери Раскатова]
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Раскатов, Лев Викторович
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
- Родившиеся 17 октября
- Родившиеся в 1927 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Иванове
- Умершие 23 июля
- Умершие в 1993 году
- Умершие в Иванове
- Актёры по алфавиту
- Актёры СССР
- Актёры России
- Актёры XX века
- Народные артисты СССР
- Народные артисты РСФСР
- Персоналии:Ивановский областной драматический театр
- Почётные граждане Иванова
- Похороненные на Балинском кладбище