Распиливание женщины

Распи́ливание же́нщины  — трюк сценической магии, заключающийся в создании иллюзии возможности разделения тела человека на несколько отдельных частей без видимых последствий.

История появления

Вопрос о времени происхождения трюка неясен. В некоторых источниках говорится о его упоминании в 1809 году, другие придерживаются мнения, что корни подобных иллюзий идут ещё из древнего Египта. Иллюзионист Джим Стейнмейер (англ. Jim Steinmeyer) утверждает, что француз Жан Эжен Робер-Уден впервые опубликовал технологию иллюзии в 1858 году. Однако, идея того времени так и осталась на бумаге.

Известно, что первая достоверная публичная демонстрация состоялась в декабре 1920 года в лондонском зале Святого Георга, причём только для антрепренёров и театральных агентов. Это сделал очень известный тогда английский иллюзионист Персиваль Томас Тибблс, выступавший под псевдонимом П. Т. Сэлбит. Главной задачей представления была попытка связать иллюзию со своим именем, оградив от копирования другими фокусниками. А для обычной публики Сэлбит впервые продемонстрировал трюк 17 января 1921 года на сцене лондонского театра «Эмпайр» в Финсбери.

Описание иллюзии

В версии П. Т. Сэлбита распиливаемая женщина заходила в деревянный вертикально стоящий ящик, похожий пропорциями на большой гроб. Её запястья, щиколотки и шея связывались верёвками. Затем ящик закрывали и женщина в нём исчезала из поля зрения. Далее ящик переводили в горизонтальное положение, а Сэлбит большой ручной пилой, полностью распиливал конструкцию посередине. Из-за ограничений в движениях (верёвки) и пространстве (ящик), казалось, что лезвие обязательно должно было пройтись по женской талии и, конечно, разрезать её. Затем, распиленный ящик открывали, а ассистентку, связанную веревками, освобождали. Под аплодисменты, в совершенной целости женщина появлялась на сцене с поклонами.

В настоящее время при использовании ящика зрителям обычно видны голова, ступни, а часто и руки ассистентки.

Секрет исполнения

В отличие от многих магических трюков, эта иллюзия в значительной степени зависит от мастерства распиливаемой ассистентки. Фокусник снаружи просто, отвлекая внимание, демонстрирует номер. Такая смена ведущей роли, кроме прочего, помогает сохранить тайну иллюзии, в которой успех полностью зависит от способности женщины двигаться в ограниченном пространстве.

Классическое «Распиливание женщины» имеет два основных варианта проведения трюка. Главное отличие между ними, как видно из рисунков, в количестве привлекаемых ассистенток. Но в обоих случая порядок действий похож.

После того как девушка забирается в ящик, с одного торца зрители видят её голову, а с другого — ноги. Создается впечатление, будто она лежит внутри ящика вытянувшись. На самом деле это не так. Либо зрители видят бутафорские ступни, всего лишь выдвинутые девушкой из ящика (вариант 1), либо в фокусе участвует еще одна девушка (вариант 2) и зрители видят её ноги. Ассистентка, остающаяся поначалу невидимой для глаз зрителей, скрыта в кушетке-подставке, на которой располагается ящик. Между девушками внутри ящика оказывается пустое пространство, которое и пилят.

В некоторых трюках, ассистенток обувают в специально сделанные жесткие цветные сапожки. Зрители видят, как девушка свои сапожки пропускает в отверстия в стенке ящика, и как их зажимают, но не замечают, как она, тут же, ноги из них вытаскивает, а вторая, наоборот, их надевает и шевелит ступнями. В конце фокуса всё происходит наоборот.

Развитие трюка

С момента своего появления трюк «Распиливание женщины» постоянно усложняется. Одним из направлений его развития является усиление натуралистичности процесса. Если версия Сэлбита начала XX века заключалась в разделении пилой ящика с полностью скрытой в нём от зрителей ассистенткой, то к началу XXI века ящик часто отсутствует вовсе. Например, Дэвид Копперфильд в «Лазерном шоу» обходится специальным костюмом и гимнастическими упражнениями. Американский иллюзионист Крисс Энджел проделывает разделение женщины буквально голыми руками, не используя ни пилу, ни зеркала, ни другие приспособления. Для усиления эффекта, якобы для помощи, приглашается несколько зрителей, обычно девушек, явно не ожидающих, что фокус удастся. Секрет в том, что в качестве «разрываемой» женщины вновь выступает два человека. Нижнюю часть «играет» профессиональный акробат, а верхнюю, женщина-инвалид с очень редким заболеванием — сакральная агенезия, при котором у человека нижняя часть тела не развивается. Похожий принцип лежит в основе трюка «Операция» (англ. The Operation) американского иллюзиониста французского происхождения Кевина Джеймса (англ. James Kevin). Разница лишь в том, что вместо акробата может ассистировать любой человек, так как его верхняя половина всё равно скрыта в толще передвижного столика, служащего ему опорой, а женщину-инвалида заменяет темнокожий инвалид мужчина.

Рост натурализма в исполнении трюка, в свою очередь, вызвал появление пародий на этот модный тренд. Например, Пенн и Теллер — дуэт американских иллюзионистов, после «Распиливания женщины» объясняя секрет, «случайно» опускает включённую, большую, дисковую пилу на «талию спрятанной ассистентки», да так, что летит кровь и свисают внутренности.

Отрывок, характеризующий Распиливание женщины

– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.