Рассел, Джон (политик)
Поделись знанием:
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
| Джон Рассел John Russell<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 30 июня 1846 – 23 февраля 1852 | |||
| Монарх: | Виктория | ||
| Предшественник: | Роберт Пиль | ||
| Преемник: | Эдуард Дерби | ||
| |||
| 29 октября 1865 – 28 июня 1866 | |||
| Монарх: | Виктория | ||
| Предшественник: | Генри-Джон Пальмерстон | ||
| Преемник: | Эдуард Джефри Смит Дерби | ||
| |||
| 28 июня 1866 – 3 декабря 1868 | |||
| Глава правительства: | Эдуард Джефри Смит Дерби Бенджамин Дизраэли | ||
| Монарх: | Виктория | ||
| Предшественник: | Эдуард Дерби | ||
| Преемник: | Бенджамин Дизраэли | ||
| 23 февраля 1852 – 19 декабря 1852 | |||
| Глава правительства: | Эдуард Дерби | ||
| Предшественник: | Эдуард Дерби | ||
| Преемник: | Эдуард Дерби | ||
| |||
| 18 июня 1859 – 3 ноября 1865 | |||
| Глава правительства: | Генри-Джон Пальмерстон | ||
| Предшественник: | Джеймс Харрис | ||
| Преемник: | Джордж Кларендон | ||
| 28 декабря 1852 – 21 февраля 1853 | |||
| Глава правительства: | Джордж Гамильтон-Гордон | ||
| Предшественник: | Джеймс Харрис | ||
| Преемник: | Джордж Кларендон | ||
| Вероисповедание: | Церковь Англии | ||
| Рождение: | 8 августа 1792 Лондон | ||
| Смерть: | 28 мая 1878 (85 лет) Лондон | ||
| Партия: | Виги, либеральная | ||
| Образование: | Эдинбургский университет | ||
| Автограф: | 
| ||
| Награды: |
| ||
Лорд Джон Рассел, 1й граф Рассел (8 августа 1792 — 28 мая 1878) — британский государственный деятель, 32-й и 38-й премьер-министр Великобритании с 1846 по 1852 гг. и с 1865 по 1866 гг., лидер вигов. Дед философа Бертрана Рассела.
Биография
Младший сын 6-го герцога Бедфорда, поэтому до 1861 был известен под титулом учтивости лорд Джон Рассел. Обучался в Вестминстерской школе и Университете Эдинбурга (который, правда, не закончил).
В 1813 году попал в парламент как виг. В вигских правительствах он занимал посты министра внутренних и иностранных дел. В 1828 году он внёс на рассмотрение парламента предложение об отмене т. н. тест-актов, в 1831 году — первый проект парламентской реформы. Будучи министром внутренних дел, осуществил первую реформу городского самоуправления в 1835 году. Вместе с тем он выступал за подавление радикального крыла ирландского национального движения и чартистов в 1848 году.
В 1859—1865 снова был министром иностранных дел в правительстве Палмсбери. В 1861 году получил титулы граф Расселл и виконт Амберли и перешёл в палату лордов.
Его иностранная политика носила отпечаток идеализма, не вполне согласованного с политикой Палмерстона; Рассел сочувствовал освободительному движению в Италии и польскому восстанию 1863 г. Безрезультатным оказалось его предложение посредничества в американской гражданской войне.
После смерти Палмерстона, в 1865 г., Рассел стал премьером и передал министерство иностранных дел графу Кларендону. Гладстоновский проект парламентской реформы, внесенный в парламент в сессию 1866 г. и никого не удовлетворивший, привел к падению всего кабинета. С тех пор Рассел не занимал никакой общественной должности, хотя принимал деятельное участие в дебатах палаты лордов.
Напишите отзыв о статье "Рассел, Джон (политик)"
Литература
- Россель, англо-норманнская семья // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о главе правительства. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Рассел, Джон (политик)
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Категории:
- Родившиеся 8 августа
- Родившиеся в 1792 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Лондоне
- Умершие 28 мая
- Умершие в 1878 году
- Умершие в Лондоне
- Кавалеры ордена Подвязки
- Кавалеры большого креста ордена Святого Михаила и Святого Георгия
- Канцлеры казначейства Великобритании
- Министры внутренних дел Великобритании
- Министры колоний Великобритании
- Премьер-министры Великобритании
- Министры иностранных дел Великобритании
- Члены Либеральной партии Великобритании
- Виги Великобритании
- Лидеры палаты общин
- Расселы
- Лорды-председатели Совета
- Лорды-хранители Малой печати
