Рассказ об Аке и человечестве

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Рассказ об Аке и человечестве — рассказ Ефима Давыдовича Зозули. Написан в 1919 году, опубликован в первом (и последнем) номере журнала «Зори» в 1919 году[1].





Описание сюжета

По всему городу развешивают плакаты, в которых говорится о проверке прав на жизнь жителей города Коллегией Высшей Решимости. Жители, признанные не нужными для жизни, — обязуются уйти из нее в течение двадцати четырех часов. В течение этого срока разрешается апеллировать. Жители в панике, они сами выбрали Коллегию Высшей Решимости. Ходят слухи, что ее возглавляет Ак, люди немного успокаиваются — ведь это «светлая личность». Жители выясняют, гадают, кто из них ценный, а кто — нет.

Толпы бегут из города, но их останавливают, стреляют, бьют такие же, как они. Всех возвращают обратно.

Комиссия быстро рассматривает дела, легко выносит смертные вердикты. Дела нескольких десятков тысяч жизней хранятся в Сером Шкафу. Как-то Ак пропал, его нашли в Шкафу на могильных бумагах убитых людей. Он думал. Потом сказал: когда изучаешь живых людей, то приходишь к выводу, что три четверти из них надо вырезать, а когда изучаешь зарезанных, то не знаешь: не следовало ли любить их и жалеть? Вот где, по-моему, тупик человеческого вопроса, трагический тупик человеческой истории.

Ак исчез. Деятельность Коллегии Высшей Решимости ослабела. Люди не пускали к себе проверочные комиссии. Люди радуются (хотя кто-то недоволен тем, что осталось ещё много «человеческого хлама»). Расклеиваются новые плакаты. Всем гражданам города разрешается жить. Коллегия Высшей Решимости переименовывается в «Коллегию Высшей Деликатности». Права на жизнь неоспоримы.

Розовый Шкаф был полон радостными протоколами и наблюдениями. Ак молчал, только еще более сгорбился и более поседел. Иногда он забирался в Розовый Шкаф и подолгу сидел в нем, как раньше сиживал в Сером Шкафу. А однажды выскочил из Розового Шкафа с криком: «Резать надо! Резать! Резать! Резать!» Но махнул рукой, выбежал из канцелярии — и исчез навсегда.

Отзывы и анализ

Как считает Е. Голубовский, автор предисловия к сборнику Зозули «Мастерская человеков и другие гротескные, фантастические и сатирические произведения», рассказ — это антиутопия, издевательская и точная в своем провидении. Описанный город — коммунистический режим, прошедшие чистку будут жить в «светлом будущем». Критик считает, что этот текст повлиял на Евгения Замятина.

По его словам, «если бы Зозуля не написал ничего, кроме этого текста, тогда ещё не было термина „антиутопия“, он вошёл бы в большую литературу»[1].

Напишите отзыв о статье "Рассказ об Аке и человечестве"

Примечания

  1. 1 2 Е. Голубовский. [ruslit.traumlibrary.net/book/zozulya-masterskaya/zozulya-masterskaya.html Много званых, но мало избранных]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Рассказ об Аке и человечестве

– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.