История административно-территориального деления Москвы
Поделись знанием:
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
(перенаправлено с «Расширение территории Москвы (1960)»)
История административно-территориального деления Москвы — исторический процесс по созданию и преобразованию территорий города Москва и организаций по их управлению.
В настоящее время город федерального значения Москва делится на 12 административных округов, которые включают 125 районов и 21 поселение, подробнее смотрите Административно-территориальное деление Москвы.
Содержание
- 1 Части города в 1767 году
- 2 Части города в 1782 году
- 3 Части города в 1810 году
- 4 Части города в 1852 году
- 5 Части города в 1916 году
- 6 Районы в 1917—1920
- 7 Районы в 1920—1936
- 8 Районы в 1936—1960
- 9 Районы в 1960—1969
- 10 Районы в 1969—1991
- 11 Изменения с 1991 года по 2011 год
- 12 Расширение границ Москвы в 2011—2012 годах
- 13 Примечания
- 14 Ссылки
Части города в 1767 году
С 1767 года Москва делилась на 14 частей[1]:
- 1-я часть (Кремль, Китай-город и восточная часть Белого города)
- 2-я часть (Белый город в западной части от реки Неглинной)
- 3-я часть (Земляной город, позже — Пречистенская и частично Арбатская часть)
- 4-я часть (за Земляным городом. Хамовники и Дорогомилово)
- 5-я часть (за Земляным городом, Пресня и Сущёво)
- 6-я часть (в Земляном городе, частично Арбатская и частично Сретенская часть)
- 7-я часть (в Земляном городе, частично Сретенская и Яузская части)
- 8-я часть (за Земляным городом, частично Сущёвская и Мещанская части)
- 9-я часть (за Земляным городом, Басманная и частично Лефортовская части)
- 10-я часть (за Земляным городом, Таганская и Рогожская части)
- 11-я часть (в Замоскворечье, Якиманская и частично Серпуховская части)
- 12-я часть (в Замоскворечье, Пятницкая и частично Серпуховская части)
- 13-я часть (за Земляным валом, частично Лефортовская и Сокольническая части)
- 14-я часть (в Земляном городе и за ним, частично Пречистенская и Хамовническая части)
Части города в 1782 году
С 1782 года Москва делилась на 20 частей[2]:
- 1-я часть — Кремль и Китай-город
- 2-я часть — восточная часть Замоскворечья Земляного города от Большой Ордынки
- 3-я часть — Замоскворечье между Земляным и Камер-Коллежским валами
- 4-я часть — западная часть Замоскворечья в Земляном городе от Большой Ордынки
- 5-я часть — восточная часть Белого города, между Петровкой и рекой Яузой
- 6-я часть — западная часть Белого города между Петровкой и Москвой-рекой
- 7-я часть — западная часть Земляного города между рекой Москвой и Арбатом
- 8-я часть — Земляной город между Арбатом и Тверской улицей
- 9-я часть — Земляной город между Тверской и Мясницкой улицами
- 10-я часть — Земляной город между Мясницкой улицей и рекой Москвой (включая Заяузье)
- 11-я часть — за Земляным городом — Хамовники, от Крымского моста до Смоленской улицы
- 12-я часть — за Земляным городом, от Смоленской улицы до Новинского переулка, Пресненских прудов и реки Москвы с Дорогомиловым
- 13-я часть — за Земляным городом, от реки Москвы, Пресненских прудов и Новинского переулка до Миусского поля
- 14-я часть —за Земляным городом, от Миусского поля до Божедомского и Самарского переулков
- 15-я часть — за Земляным городом, от Божедомского и Самарского переулков до Большой Спасской и Большой Переяславской улиц
- 16-я часть — за Земляным городом, от Большой Спасской и Большой Переяславской улиц до Каланчевского поля, Немецкой и Старой Басманной улиц
- 17-я часть — за Земляным городом, между Николоямской улицей и рекой Москвой
- 18-я часть — за Земляным городом, между Николоямской улицей и Вознесенской улицей
- 19-я часть — за Земляным городом, между Немецкой и Покровской улицами до реки Яузы и за нею, от Салтыковского до Покровского моста и Большой Семеновской улицы
- 20-й части — за Земляным городом и рекой Яузой, от Большой Семёновской улицы до Каланчевского поля включительно.
Части города в 1810 году
В 1810 году Москва делилась на 20 частей[3]:
В Кремле и Китай-городе
- I Городская часть
В Белом городе
- II Тверская часть
- III Мясницкая часть
В Земляном городе
- IV Пятницкая часть
- V Якиманская часть
- VI Пречистенская часть
- VII Арбатская часть
- VIII Сретенская часть
- IX Яузская часть
За Земляным городом
- X Басманная часть
- XI Рогожская часть
- XII Таганская часть
- XIII Серпуховская часть
- XIV Хамовническая часть
- XV Новинская часть
- XVI Пресненская часть
- XVII Сущёвская часть
- XVIII Мещанская часть
- XIX Покровская часть
- XX Лефортовская часть
К 1852 году Таганская часть вошла в состав Рогожской, Новинская — в состав Пресненской, Покровская — в состав Лефортовской.
Части города в 1852 году
В 1852 году Москва делилась на 17 городских частей[4]. Это деление сохранялось и в 1896 году[5] (римские цифры соответствуют нумерации на карте справа):
Кремль и Китай-город
- Городская часть (участок) (I)
Белый город
- Тверская часть (II)
- Мясницкая часть (III)
Земляной город
- Пятницкая часть (IV)
- Якиманская часть (V)
- Пречистенская часть (VI)
- Арбатская часть (VII)
- Сретенская часть (VIII)
- Яузская часть (IX)
За Земляным городом
- Басманная часть (X)
- Рогожская часть (XI)
- Серпуховская часть (XII)
- Хамовническая часть (XIII)
- Пресненская часть (XIV)
- Сущёвская часть (XV)
- Мещанская часть (XVI)
- Лефортовская часть (XVII)
Части города в 1916 году
В 1916 году Москва делилась на 17 городских частей и 7 пригородных участков[6]:
Кремль и Китай-город
- Городская часть
Белый город
- Тверская часть
- Мясницкая часть
Земляной город
- Пятницкая часть
- Якиманская часть
- Пречистенская часть
- Арбатская часть
- Сретенская часть
- Яузская часть
За Земляным городом
- Басманная часть
- Рогожская часть
- Серпуховская часть
- Хамовническая часть
- Пресненская часть
- Сущёвская часть
- Мещанская часть
- Лефортовская часть
Пригороды
- Петровско-Разумовский участок
- Бутырский участок
- Мариинский участок
- Алексеевский участок
- Богородский участок
- Ново-Андроновский участок
- Симоновский участок
Районы в 1917—1920
В марте 1917 года короткое время существовали 44 комиссариатских участка, а затем Совет рабочих депутатов разделил Москву на 8 районов, что соответствовало подпольному районированию города у большевиков[7]:
- Городской
- Сокольнический
- Лефортовский
- Рогожско-Басманный
- Замоскворецкий
- Хамовнический
- Пресненский
- Бутырский
В октябре 1917 года образовано 11 районов:
- Городской
- Сокольнический
- Благуше-Лефортовский
- Басманный
- Рогожский
- Симоновский
- Замоскворецкий
- Хамовническо-Дорогомиловский
- Пресненский
- Бутырский
- Сущёвско-Марьинский
В апреле 1918 года Рогожский и Симоновский объединены в Рогожско-Симоновский район. Образован Алексеево-Ростокинский район. В марте 1920 года Алексеево-Ростокинский вошёл в состав Сокольнического района[8].
Районы в 1920—1936
В марте 1920 года в результате укрупнения образованы 7 районов, среди них 1 в пределах Садового Кольца (исключая Замоскворечье):
- Городской
и 6 расходящихся по радиусам до границы города:
- Сокольнический
- Басманный
- Рогожско-Симоновский
- Замоскворецкий
- Хамовнический
- Пресненский
В апреле 1920 года Пресненский переименован в Краснопресненский, Басманный — в Бауманский.
В июне 1922 года упразднён Городской район, а его территория была разделена между другими районами. В Москве стало 6 районов[9].
[moskva-oc.narod.ru/history/del1.htm Схема районов Москвы в 1922—1929 годах]
В апреле 1929 года Рогожско-Симоновский переименован в Пролетарский. В декабре 1930 года Хамовнический переименован в Ленинский, Замоскворецкий — в Москворецкий. Образованы новые районы:
- Октябрьский
- Дзержинский
- Сталинский
- Фрунзенский.
В декабре 1934 года после убийства С. М. Кирова Москворецкий переименован в Кировский.
Районы в 1936—1960
В апреле 1936 года в связи с расширением границ Москвы и разукрупнением число районов увеличилось с 10 до 23, среди них 11 центральных:
- Железнодорожный
- Бауманский
- Куйбышевский
- Красногвардейский
- Молотовский
- Кировский
- Фрунзенский
- Краснопресненский
- Советский
- Свердловский
- Коминтерновский
и 12 окраинных, выходящих к границе города:
- Сокольнический
- Сталинский
- Первомайский
- Таганский
- Пролетарский
- Москворецкий
- Ленинский
- Киевский
- Ленинградский
- Октябрьский
- Дзержинский
- Ростокинский
[moskva-oc.narod.ru/history/del2.htm Схема районов Москвы в 1936—1941 годах]
В апреле 1941 года образован Калининский район, в мае 1941 года — Тимирязевский. В мае 1945 года Ростокинский переименован в Щербаковский. В октябре 1948 года Таганский переименован в Ждановский. В сентябре 1957 года упразднены 5 районов:
- Железнодорожный вошёл в состав Куйбышевского
- Красногвардейский вошёл в состав Бауманского
- Первомайский вошёл в состав Калининского
- Молотовский вошёл в состав Пролетарского
- Коминтерновский вошёл в состав Свердловского
Районы в 1960—1969
В августе 1960 года в связи с расширением границ Москвы до МКАД образовано 17 районов[10], среди них 4 в пределах Садового Кольца:
- 1. Бауманский
- 2. Кировский
- 3. Фрунзенский
- 4. Свердловский
и 13, по радиусам расходящихся от Садового Кольца до МКАД:
- 5. Сталинский
- 6. Калининский
- 7. Ждановский
- 8. Пролетарский
- 9. Москворецкий
- 10. Октябрьский
- 11. Ленинский
- 12. Киевский
- 13. Краснопресненский
- 14. Ленинградский
- 15. Тимирязевский
- 16. Дзержинский
- 17. Куйбышевский
[moskva-oc.narod.ru/history/del3.htm Схема районов Москвы в 1960 году]
В конце 1961 года Сталинский район переименован в Первомайский.
Районы в 1969—1991
В начале 1969 года образовано 30 районов[11], среди них 13 центральных:
- Сокольнический
- Бауманский
- Калининский
- Ждановский
- Пролетарский
- Москворецкий
- Октябрьский
- Ленинский
- Киевский
- Краснопресненский
- Фрунзенский
- Свердловский
- Дзержинский
16 окраинных, выходящих к границе города:
- 14. Куйбышевский
- 15. Первомайский
- 16. Перовский
- 17. Волгоградский
- 18. Люблинский
- 19. Красногвардейский
- 20. Советский
- 21. Черёмушкинский
- 22. Гагаринский
- 23. Кунцевский
- 24. Хорошёвский
- 25. Тушинский
- 26. Ленинградский
- 27. Тимирязевский
- 28. Кировский
- 29. Бабушкинский
и 1 район за пределами МКАД:
- 30. Зеленоградский
В январе 1970 года Хорошёвский район переименован в Ворошиловский.
В советский период только очень небольшая часть названий районов отражала географическое положение. «Названия административных районов Москвы отражают священные для советских людей историко-революционные понятия, хранят имена выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства»[12].
В 1977 году образованы районы:
- Железнодорожный — из частей Ленинградского и Тимирязевского районов (на схеме № 31)
- Севастопольский — из частей Советского и Черёмушкинского районов (на схеме № 32)
[moskva-oc.narod.ru/history/del4.htm Схема районов Москвы в 1977—1983 годах]
В 1983 году Черёмушкинский район переименован в Брежневский. В 1984 году за счёт присоединения новых территорий за МКАД расширены территории Волгоградского, Ленинградского, Перовского, Советского, Тимирязевского, Тушинского, а также образован новый район за пределами МКАД:
В Москве стало 33 района[13]. В 1988 году Ждановский район переименован в Таганский, а Брежневский — обратно в Черёмушкинский. В 1990 году Ворошиловский район переименован обратно в Хорошёвский.
Изменения с 1991 года по 2011 год
Деление на муниципальные округа
- См. также: Список муниципальных округов Москвы
После 1991 года территориальное деление Москвы было изменено. Были созданы 10 административных округов, которые делились на муниципальные округа. Данный порядок административного деления Москвы на двухступенчатой основе впервые появился в распоряжении мэра Москвы «Об установлении временных границ муниципальных округов Москвы»[14]. При этом в Центральном административном округе муниципальные округа не вводились.
Выделение дополнительных муниципальных округов
Позже были выделены некоторые дополнительные муниципальные округа.
16 декабря 1991 года из состава муниципального округа Ивановское был выделен муниципальный округ Южное Измайлово[15].
2 марта 1992 года из состава Левобережного выделен Молжаниновский[16].
13 марта 1992 года из состава Жулебино был выделен муниципальный округ «Посёлок Некрасовка»[17].
- муниципальный округ «Ивановское» → муниципальный округ «Южное Измайлово»
- муниципальный округ «Левобережный» → муниципальный округ «Молжаниновский»
- муниципальный округ «Жулебино» → муниципальный округ «Посёлок Некрасовка»
Объединение муниципальных округов
В 1993 году были объединены муниципальные округа Тропарёво и Никулино[18].
В 1994 году были также объединены муниципальные округа «Кутузовский» и «Дорогомиловский»[19], а также вновь объединены Южное Измайлово и «Ивановское»[20].
В 1995 году муниципальный округ «Загородный» был включён в состав муниципального округа «Донской»[21], а «Симоновский» и «Павелецкий» — в состав муниципального округа «Даниловский»[21].
- Тропарёво + Никулино → Тропарёво-Никулино (1993 г.[18])
- муниципальный округ «Кутузовский» → муниципальный округ «Дорогомиловский» (1994 г.[19])
- муниципальный округ «Южное Измайлово» → муниципальный округ «Ивановское» (1994 г.[20])
- муниципальный округ «Загородный» → муниципальный округ «Донской» (1995 г.[21])
- муниципальный округ «Павелецкий» → муниципальный округ «Даниловский» (1995 г.[21])
- муниципальный округ «Симоновский» → муниципальный округ «Даниловский» (1995 г.[21])
Разделение на районы
5 июля 1995 года был принят закон «О территориальном делении города Москвы»[22], в котором муниципальные округа были заменены районами. В законе говорилось о 10 административных округах, в состав которых входили 128 муниципальных районов (в том числе три посёлка с правами районов — Внуково, Восточный и Северный), а также территориальные единицы с особым статусом (ТЕОС)[22].
В 1997 году Бусиново было включено в Западное Дегунино, Мосфильмовский район — в Раменки, Очаково и Матвеевское были объединены[23].
- район Бусиново → район Западное Дегунино (1997 г.[23])
- Мосфильмовский район → район Раменки (1997 г.[23])
- район Очаково + район Матвеевское → район Очаково-Матвеевское (1997 г.[23])
Также были ликвидированы территории Битцевского, Измайловского, Сокольнического, Кузьминского лесопарков, природного национального парка «Лосиный остров», территории ТСХА и МГУ, территории ЗИЛа, Юго-Запада, Кузьминки-Люблино. Ликвидирован район Шереметьевский, Китай-город.
С 2001 года по 2002 год существовала также ТЕОС «Водный стадион»[24], расположенная на части территорий Левобережного, Головинского и Войковского районов[24].
В 2002 году ТЕОС были выведены из административного деления Москвы[25][26][27][28]. Город стал делиться только на районы и округа.
Включение ТЕОС и территорий в состав районов
- Территория Москва-Сити — Пресненский район
- Территория ТСХА — Тимирязевский район
- ТЕОС «Шереметьевский» — Останкинский район (2002 г.[28][29])
- ТЕОС «Лосиный остров» — Район «Метрогородок» и «Гольяново»
- ТЕОС «Парк Сокольники» — Район «Сокольники»
- ТЕОС Парк Измайловское — Район «Измайлово»
- ТЕОС ЗИЛ — Даниловский район
- ТЕОС Коломенское — Район «Нагатинский Затон»
- ТЕОС Царицыно Парк — Район «Царицыно»
- ТЕОС Битцевский парк — Район «Ясенево»
- ТЕОС МГУ — Район «Раменки»
- ТЕОС «Китай-город» — район «Арбат» и Тверской район (2002 г.[28])
Изменения в Зеленограде
В 1995 году Зеленоград был разделён на районы № 1, № 2, № 3, № 4 и Крюково[22]. Сначала номерные округа были реорганизованы в районы Матушкино, Савёлки, Старое Крюково и Силино; а затем в 2002 году[28] реорганизованы с включением ТЕОС Зеленоградская в районы Панфиловский и Матушкино-Савёлки. 1 января 2010 года было восстановлено прежнее деление[30]. Сейчас Зеленоград делится на 5 районов — Матушкино, Савёлки, Старое Крюково, Силино и Крюково.
Расширение границ Москвы в 2011—2012 годах
Предварительная корректировка границ
В июне 2011 года мэр Москвы Сергей Собянин и губернатор Московской области Борис Громов подписали новое соглашение о границе между Москвой и Московской областью, которое до этого не удавалось подписать более чем 10 лет[31][32]. Это соглашение было позднее одобрено Мосгордумой и Мособлдумой[33][34], а затем и Советом Федерации 13 июля 2011 года[35].
В результате 264 земельных участка поменяли свою территориальную принадлежность. Москве были переданы 102 земельных участка общей площадью 723,46 гектара, из которых 578,9 гектаров — Люберецкие поля аэрации, ранее входившие в состав Люберецкого муниципального района. В свою очередь Московской области передали 162 земельных участка общей площадью 328,45 гектара, в том числе из посёлка Толстопальцево — 216 гектаров[34][35].
Также Москва отказалась от территориальных претензий на аэропорт «Шереметьево», который ранее по законам Москвы входил в состав Молжаниновского района, а по законам Московской области в состав городского округа Химки.
Остальные изменения в основном касаются уточнения границ вблизи МКАД, а также в «протуберанцах» Москвы: районах Южное Бутово, Северный и Митино.
Расширение границ с 1 июля 2012 года
27 декабря 2011 года Совет Федерации утвердил Соглашение между властями Москвы и Московской области, согласно которому с 1 июля 2012 года в состав столицы из области переданы территории общей площадью примерно 148 тыс. га, увеличив её площадь примерно в 2,5 раза. В Москву включены:
- 21 муниципальное образование (поселения) целиком из Ленинского, Наро-Фоминского, Подольского районов, образовав два новых округа за пределами МКАД: Новомосковский и Троицкий. Троицкий округ стал самым большим по площади, но самым маленьким по населению. Москва стала граничить с Калужской областью.
- 3 отдельных участка за пределами МКАД включены в Западный округ: Сколково (протуберанец), Рублёво-Архангельское (часть протуберанца и эксклав), Конезавод, ВТБ (эксклав).
Также небольшой участок из района Куркино передан городскому округу Химки Московской области.
С 1 июля 2012 года вступила в силу новая редакция закона «О территориальном делении Москвы»[36]. Согласно ему в административном плане Москва как и раньше разделена на административные округа, в состав которых входят районы или поселения. Поселения — новый тип территориальных единиц Москвы, которые образованы на землях, включённых в состав Москвы из Московской области.
Одновременно скорректировано и муниципальное деление Москвы[37][38]: в Москве появилось три типа муниципальных образований с различными полномочиями: муниципальные образования, существовавшие в «старой» Москве и совпадающие в своих границах с районами города, переименованы в муниципальные округа; имевшие в Московской области статус городских и сельских поселений получили статус «поселение»; а имевшие статус городского округа в составе Москвы также именуются «городскими округами».
Напишите отзыв о статье "История административно-территориального деления Москвы"
Примечания
- ↑ Генеральный план столичного города Москвы, составленный Горихвостовым в 1767 году. См. Сытин П. В. История планировки и застройки Москвы, т. II. М., 1954. С. 36, 52.
- ↑ Там же. С. 123.
- ↑ План столичного города Москвы сочинённый в Комитете уравнения городских повинностей 1810 года. Государственный Военно-Исторический Архив. Фонд Военно-учебного архива, № 61936.
- ↑ Хотев А. Атлас Москвы. М., 1852.
- ↑ Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XIX. СПб, 1896. С. 940—941 (вклейка).
- ↑ План города Москвы с пригородами издание т-ва А. С. Суворина «Новое время».
- ↑ Ефремов Ю. К. Московских улиц имена. — М., 1997. — С. 14.
- ↑ Ефремов Ю. К. Московских улиц имена. — М., 1997. — С. 15.
- ↑ Ефремов Ю. К. Московских улиц имена. М., 1997.
- ↑ Москва в новых границах. М., «Московский рабочий», 1962. С. 73-147.
- ↑ Схемы и описания районов — в книге: Трофимов В. Г. Москва. Путеводитель по районам. М., «Московский рабочий», 1976.
- ↑ Имена московских улиц. М., «Московский рабочий», 1972. С. 10.
- ↑ Москва. План города. М., ГУГК СССР, 1989.
- ↑ [docs.cntd.ru/document/3601045 Распоряжение мэра Москвы от 12 сентября 1991 г. № 146-РМ «Об установлении временных границ муниципальных округов Москвы» (с изменениями и дополнениями от 16 декабря 1991 г., 2 марта 1992 г., 28 сентября 1993 г., 1 апреля, 22 декабря 1994 г.)]
- ↑ [archive.is/20120907035537/www.pravoteka.ru/pst/769/384126.html Распоряжение Мэра Москвы от 16 декабря 1991 года № 251-РМ «Об образовании муниципального округа „Южное Измайлово“»]
- ↑ [lawrussia.ru/texts/legal_105/doc10a568x941.htm Распоряжение Мэра от 2 марта 1992 г. № 58-РМ «Об образовании муниципального округа „Молжаниновский“»]
- ↑ Распоряжение Мэра от 13 марта 1992 г. № 65-РМ «Об образовании муниципального округа „Поселок Некрасовка“»
- ↑ 1 2 Распоряжение Мэра Москвы от 28.09.1993 № 535-РМ
- ↑ 1 2 [archive.is/20120908094745/www.pravoteka.ru/pst/767/383139.html Распоряжение Мэра Москвы от 1 апреля 1994 г. № 154-РМ «Об объединении муниципальных округов „Кутузовский“ и „Дорогомиловский“»]
- ↑ 1 2 [www.pravoteka.ru/pst/771/385191.html Распоряжение Мэра Москвы от 22 декабря 1994 г. № 641-РМ «Об объединении муниципальных округов „Южное Измайлово“ и „Ивановское“»]
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.innovbusiness.ru/pravo/DocumShow_DocumID_37180.html Распоряжение мэра Москвы № 261-РМ от 24 мая 1995 г. «Об объединении муниципальных округов „Даниловский“, „Симоновский“, „Павелецкий“, „Донской“ и „Загородный“ Южного административного округа»]
- ↑ 1 2 3 [www.businesspravo.ru/Docum/DocumShow_DocumID_41840.html Закон «О территориальном делении города Москвы» № 13-47 от 5 июля 1995 г.]
- ↑ 1 2 3 4 [lawrussia.ru/texts/legal_109/doc109a996x420.htm Постановление правительства Москвы от 22.07.1997 г. № 550 «О совершенствовании системы территориального деления города Москвы»], за которым последовали соответствующие изменения в закон «О территориальном делении города Москвы» — [www.businesspravo.ru/Docum/DocumShow_DocumID_52570.html Закон «О внесении изменений…» № 32 от 16 июля 1997 г.]
- ↑ 1 2 [lawrussia.ru/texts/legal_767/doc767a268x891.htm Закон г. Москвы от 26 декабря 2001 г. № 80 «О территориальной единице с особым статусом „Водный стадион“»]
- ↑ Статью 6 исключить. [www.businesspravo.ru/Docum/DocumShow_DocumID_76907.html Закон от 4 декабря 2002 года № 61 «О внесении изменений в закон города Москва от 5 июля 1995 года № 13-47 „О территориальном делении города Москвы“»]
- ↑ [www.irn.ru/news/2660.html ТЕОС в Москве больше нет] (рус.). irn.ru (14 февраля 2003). Проверено 3 февраля 2010. [www.webcitation.org/617be1J8E Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [www.dveritut.ru/news/10355.html Парки и промзоны Москвы] (рус.). regions.ru (5 декабря 2002). Проверено 3 февраля 2010. [www.webcitation.org/617bhHg9N Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 [www.businesspravo.ru/Docum/DocumShow_DocumID_76907.html Постановление № 61 от 4 декабря 2002 года «О Внесении изменений взакон города Москвы от 5 июля 1995 ГОДА № 13-47 „О территориальном делении города Москвы“»]
- ↑ [archive.is/20120907042400/www.mosclassific.ru/mClass/omkte_viewd.php?id=0310 Общемосковский классификатор территориальных единиц Москвы. Останкинский район]
- ↑ [archive.is/20120910004017/www.mosclassific.ru/mExtra/doc_mosd.php?id=1385270 Закон города Москвы от 15 июля 2009 года № 26. О внесении изменения в статью 4 Закона города Москвы от 5 июля 1995 года № 13-47 «О территориальном делении города Москвы»]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=493840 Москва и Подмосковье подписали договор о границах, пылившийся 10 лет]. Vesti.ru (30 июня 2011). Проверено 15 июля 2011. [www.webcitation.org/617biPnPM Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [www.duma.mos.ru/cgi-bin/pbl_web?vid=1&osn_id=0&subr_unom=2484&datedoc=0# Проект постановления Московской городской Думы «Об утверждении Соглашения об изменении границы между субъектами Российской Федерации городом Москвой и Московской областью». Сопроводительное слово и картографическое описание]. Официальный сервер Московской городской Думы. Проверено 10 июля 2011. [www.webcitation.org/617bmyF9L Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ Владимир Терещенко. [duma.mos.ru/cgi-bin/pbl_web?vid=2&osn_id=0&id_rub=1&news_unom=32872 6 июля Мосгордума приняла постановление «Об утверждении Соглашения об изменении границы между субъектами Российской Федерации городом Москвой и Московской областью»]. Официальный сервер Московской городской Думы (6 июля 2011 года). Проверено 10 июля 2011. [www.webcitation.org/617bo3fl2 Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ 1 2 Пресс-служба Мособлдумы. [moduma.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5940&Itemid= Мособлдума утвердила Соглашение об изменении границы между Москвой и Подмосковьем от 30 июня 2011 года]. Официальный портал Московской областной Думы (7 июля 2011 года). Проверено 10 июля 2011. [www.webcitation.org/617borQVw Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ 1 2 [www.council.gov.ru/print/inf_ps/chronicle/2011/07/item17080.html На 300-м заседании Совета Федерации принято Постановление палаты об утверждении изменения границы между городом федерального значения Москвой и Московской областью]. Пресс-служба Совета Федерации (13 июля 2011 года). Проверено 14 июля 2011. [www.webcitation.org/60BHHmcsc Архивировано из первоисточника 14 июля 2011].
- ↑ [s.mos.ru/common/upload/10.pdf Закон № 10 «О внесении изменений в Закон города Москвы от 5 июля 1995 года № 13-47 „О территориальном делении города Москвы“»]. Официальный портал Мэра и Правительства Москвы (11 апреля 2012 года). Проверено 17 апреля 2012. [www.webcitation.org/66ya64qpi Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
- ↑ [mos.ru/documents/?id_4=128156 Закон № 8 «О внесении изменений в Закон города Москвы от 6 ноября 2002 года № 56 „Об организации местного самоуправления в городе Москве“»]. Официальный портал Мэра и Правительства Москвы (11 апреля 2012 года). Проверено 17 апреля 2012. [www.webcitation.org/66yaPjZ5W Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
- ↑ [s.mos.ru/common/upload/11.pdf Закон 11 «О внесении изменений в Закон города Москвы от 15 октября 2003 года № 59 „О наименованиях и границах внутригородских муниципальных образований в городе Москве“»]. Официальный портал Мэра и Правительства Москвы (11 апреля 2012 года). Проверено 17 апреля 2012. [www.webcitation.org/66yabhAx2 Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
Ссылки
- [www.mosarchiv.mos.ru/images/Putevoditel-1/prilozhenie.htm Из истории административно-территориального деления Москвы] — Приложение к [www.mosarchiv.mos.ru/images/Putevoditel-1/titul.htm «Центральные архивы Москвы. Путеводитель по фондам», выпуск 1] // Официальный сайт Главного архивного управления города Москвы
- [www.businesspravo.ru/Docum/DocumList_DocumFolderID_268_DirVidInfCode_77_CPage_1.html Подборка законов о территориальном делении Москвы]
Отрывок, характеризующий История административно-территориального деления Москвы
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
