Ратценбергер, Роланд

Роланд Ратценбергер

Гражданство	Австрия
Дата рождения	4 июля 1960(1960-07-04)
Дата смерти	30 апреля 1994(1994-04-30) (33 года)
Выступления в «Формуле-1»
Сезоны	1994
Автомобили	Simtek
Гран-при	3 (1 старт)
Дебют	Бразилия 1994
Последний Гран-при	Сан-Марино 1994
Подиумы Очки БК 0 0 0

Роланд Ратценбергер (нем. Roland Ratzenberger; 4 июля 1960, Зальцбург — 30 апреля 1994, Имола) — австрийский автогонщик.

Карьеру автогонщика начал в 1983 г. В 1983-86гг. выступал в Ф-Ford-1600: победитель чемпионата Европы, чемпион Австрии и Германии 1985 г., победитель «Гонки Чемпионов» Ф-Ford и Фестиваля Ф-Ford в Брэндс-Хэтче 1986 г. В 1986 г. стартовал в FIA WTC. В 1987 г. начал участвовать в гонках Формулы-3: лучший результат — 5 место в Евросерии Ф-3 (1 победа). В 1988-89, 1992-93 гг. участвовал в британском и японском чемпионатах Формулы-3000: лучший результат — в японском чемпионате Ф-3000 1992 г. (1победа). Параллельно в 1990—1994 гг. стартовал в гонках спортпрототипов: 2 победы в гонках японского чемпионата, 5 место в 24 часах Ле-Мана 1993 г., 3 место в 24 часах Дейтоны 1992 г. На Гран-При Бразилии 1994 года (не прошёл квалификацию) дебютировал в Формуле-1.

Карьера

Роланд Ратценбергер родился в австрийском Зальцбурге. Впервые оказался в центре внимания в 1986 году, когда выиграл престижный фестиваль Формулы-Форд на трассе Брэндс-Хэтч. После этого он оказался в Формуле-3, где провел несколько сезонов, а затем в японской Формуле-3000.

В Формуле-1 появился после того, как Ник Уирт неожиданно позвал его пилотировать машину своей новой команды Формулы-1 — Симтек, которая начала выступать в 1994 году. В первой гонке сезона он не смог квалифицироваться, и поэтому его первой гонкой в Формуле-1 стал Гран-При Пасифик в Аиде, на которой он финишировал на последнем — 11-м месте.

Гибель

Ратценбергер погиб во время субботней квалификации на третьем этапе сезона 1994 года, на следующий день во время гонки погиб Айртон Сенна.
30 апреля, во время квалификации, в конце длинной прямой оторвалось повреждённое на предыдущем круге переднее антикрыло, что в мгновение снизило прижимную силу у машины Роланда и лишило болид управления в вираже «Вильнёв», автомобиль на скорости 314,9 км/ч влетел в бетонную стену. Спустя несколько минут Ратценбергер не приходя в сознание скончался от полученных травм. Причиной смерти стал перелом основания черепа.
Эта смерть шокировала всех, Ратценбергер был первым погибшим в Гран-При Формулы-1 за 12 лет, после гибели Риккардо Палетти в 1982 году, и первым погибшим в машине Формулы-1 за 8 лет, после гибели Элио де Анджелиса в 1986 году на тестах.
Известны слова Роланда, когда его спросили за несколько дней до смерти — не боится ли он погибнуть в Ф-1, на что он ответил, что гонки это забава и в них нет ничего опасного: в двухстах километрах южнее идёт война, где погибают люди.

Ссылки

• [wildsoft.ru/drv.php?l=%D0&id=199401032 Роланд Ратценбергер]  (рус.) на сайте wildsoft.ru
• [www.senna.ru/zabytaya-tragediya/ Забытая трагедия (подробная статья о Роланде Ратценбергере)]
• www.roland-ratzenberger.com
• f1rejects.com/centrale/ratzenberger/index.html

Литература

• Формула-1, 05/2001
• Формула-1, 11/2002

Отрывок, характеризующий Ратценбергер, Роланд

– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.