Кальдера, Рафаэль

Рафаэль Кальдера Rafael Caldera<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Венесуэлы
11 марта 1969 года — 12 марта 1974 года
Предшественник:	Рауль Леони
Преемник:	Карлос Андрес Перес
Президент Венесуэлы
2 февраля 1994 года — 2 февраля 1999 года
Предшественник:	Рамон Хосе Веласкес
Преемник:	Уго Чавес
Отец:	Томас Рафаэль Кальдера Исагиррe
Мать:	Роса София Родригес Риверо
Супруга:	Алисия Приэти Монтемайор
Дети:	Мирея, Хуан Хосе, Рафаэль Томас, Алисия Элена, Сесилия, Андрес Антонио Кальдера Пиэтри
Сайт:	[www.rafaelcaldera.com/ rafaelcaldera.com]
Автограф:
Награды:

Рафаэль Антонио Кальдера Родригес (исп. Rafael Antonio Caldera Rodríguez; 24 января 1916 — 24 декабря 2009) — президент Венесуэлы с 1969 года по 1974 год и с 1994 года по 1999 год.

Биография

Родился в семье представителей среднего класса. В 1931 году окончил Центральный университет Венесуэлы, в 1938 году — докторантуру в области права и политических наук. Позже работал профессором социологии и права в нескольких университетах, включая Центральный.

Был секретарём Венесуэльской католической молодёжи. В 20-летнем возрасте основал Национальный студенческий союз (UNE) и на его основе партию Избирательное действие, которая участвовала в борьбе против диктатуры тогдашнего главы государства Элеасара Лопес Контрераса.

В 1941 году был избран в Палату депутатов Венесуэлы.

В 1943 году временно прервал свою политическую карьеру и стал заведующим кафедры права в университете Каракаса. Однако, в 1946 году возвращается в политику в качестве члена конституционной комиссии, разрабатывающей новый Основной закон страны. Кальдера внёс в его текст ряд положений, защищавших права трудящихся и повышающих общественный статус человеческой жизни. Принятая в 1947 году Конституция считалась самой прогрессивной из действовавших на тот период в Латинской Америке.

В 1946 году основал социал-христианскую партию КОПЕЙ. В 1947 году впервые баллотировался на пост президента, но занял второе место, набрав 22,4 % голосов. В том же году был избран в Палату депутатов.

В 1948 году после прихода к власти в стране военной хунты Кальдера несколько раз арестовывался и несколько месяцев провел в тюрьме.

После падения диктатуры Маркоса Переса Хименеса в 1958 году, баллотировался на президентских выборах 1958 года, занял третье место, получив 16,21 % голосов. В 1959–1962 председатель Палаты депутатов.

На президентских выборах 1963 года занял второе место, набрав 20,19 % голосов.

Первый президентский срок

В 1968 году избран Президентом Венесуэлы, набрав 29,13 % голосов, хотя возглавляемая им Социал-христианская партия не смогла получить большинства в парламенте. Тем не менее, Кальдере удалось сформировать стабильно работающее правительство. Новое руководство страны получило в наследство активное антиправительственное партизанское движение, запрет на деятельность ряда левых политических партий, многие лидеры которых находились в тюрьме. Находясь на посту главы государства, он объявил амнистию для участников партизанского движения, провёл демократические политические реформы, а также отказался следовать доктрине Бетанкура, призывающей латиноамериканские государства не поддерживать дипломатические отношения с правительствами, пришедшими к власти недемократическим путём, имея в виду, в том числе, Кубу. Таким образом, Кальдера установил дипломатические отношения с Аргентиной, Кубой, Панамой и Советским Союзом. В 1970 году им был снят запрет на деятельность Коммунистической партии. В сфере экономики был проведён ряд реформ в ключевой — нефтегазовой отрасли страны. Однако, несмотря на вышеуказанные достижения, выборы 1973 года КОПЕЙ проиграла.

20 лет между двумя президентскими сроками

Почти 20 лет после этого Кальдера активно участвовал в политической жизни Венесуэлы, тем не менее не занимая высоких государственных постов. В 1983 году он занял второе место на президентских выборах, добившись лучшего результата на выборах в своей истории — 34,54 % голосов. В 1988 году не был выдвинут кандидатом от собственной партии.

Однако ситуация изменилась, когда неолиберальная политика президента Карлоса Андреса Переса привела к дестабилизации общественно-политической ситуации в стране — народному восстанию в Каракасе в феврале 1989 года, нескольким попыткам государственного переворота в 1992 и 1993 годах. В 1993 году полномочия президента Переса были прекращены досрочно из-за подозрений в коррупции.

Второй президентский срок

В 1993 году Кальдера выходит из Социал-христианской партии и создает новую партию — Национальная конвергенция. В том же году, заручившись поддержкой ряда партий, от коммунистов до правых центристов, он побеждает на президентских выборах.

За счёт вмешательства государства в экономику Кальдере удалось стабилизировать социально-экономическое положение, которое резко ухудшилось вследствие острейшего финансового кризиса. Им была провозглашена Венесуэльская повестка дня (исп. Venezuela Agenda), программа нацеленная на восстановление макроэкономической стабильности и снижение инфляции. Однако в этот же период обанкротилось в общей сложности более 70 000 малых и средних предприятий, значительно выросло число бедных. Нуждаясь в помощи Международного валютного фонда, Кальдера вопреки своим убеждениям пошёл на реализацию ряда неолиберальных мер в экономике, включая приватизацию госимущества и девальвацию боливара. Эти решения получили одобрение МВФ, но вызвали резкие протесты среди населения. Ситуация усугублялась продолжающимся снижением цен на нефть, главный экспортный товар Венесуэлы. Также Кальдера объявил амнистию для военных, участвовавших в попытках государственного переворота 1992 и 1993 годов, в том числе и для своего преемника на президентском посту Уго Чавеса.

В президентских выборах после 1998 года Кальдера участия не принимал ввиду преклонного возраста.

Библиография

• Rasgos Biográficos del prócer José Gabriel Álvarez de Lugo (1932)
• Andrés Bello (1935)
• Derecho del Trabajo (1939)
• Idea de una sociología venezolana (1953)
• Aspectos sociológicos de la cultura en Venezuela (1957)
• El Bloque Latinoamericano (1961)
• Moldes para la Fragua (1962)
• El lenguaje como vinculo social y la integración latinoamericana (1967)
• Especificidad de la Democracia Cristiana (1972)
• La Casa de Bello (1973)
• Temas de Sociología Venezolana (1973)
• Cinco años de cambio (1974)
• La Nacionalización del Petróleo (1975)
• Reflexiones de la Rábida (1976)
• Caracas, Londres, Santiago de Chile: las tres etapas de la vida de Bello (1981)
• Parlamento Mundial: una voz latinoamericana (1984)
• Bolívar Siempre (1987)
• El pensamiento jurídico y social de Andrés Bello (1987)
• Los causahabientes, de Carabobo a Puntofijo (1999)

Ссылки

• [www.gobiernoenlinea.gob.ve/venezuela/perfil_presidente35.html Официальная биография]  (исп.)
• [www.fundacionjoseguillermocarrillo.com/sitio/discaldera.php Речи и биография]  (исп.)
• [www.cidob.org/es/documentacion/biografias_lideres_politicos/america_del_sur/venezuela/rafael_caldera_rodriguez Биография CIDOB Foundation]  (исп.)

Отрывок, характеризующий Кальдера, Рафаэль

– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.