Ра-Горахти

Ра-Хорахте (Живущий за горизонтом) в иероглифах

Ра-Хорахте (устар. Ра-Горахти) — синкретическое божество Солнца в древнеегипетской мифологии, смешение образов богов Ра и Гор-ахти (Хора).

Изображение и значение

Ра-Хорахте изображался как правило в виде стоящего или сидящего мужчины с красноватым цветом кожи и головой сокола, над которой были видны солнечный диск и священный знак урея. На некоторых изображениях он предстаёт с головой барана и солнечным диском над ней (храм мёртвых фараона Сети I в Абидосе), либо с львиной, кошачьей или соколиной головой с бараньими рогами или солнечным диском.

Значение

Образом Ра-Горахти воплощается поднимающийся с Востока солнечный бог. Это собственное имя бога Ра, почитаемого в Гелиополисе. Именно из Гелиополиса его место в древнеегипетской религии определилось как «Повелитель мира». Ра из Гелиополиса был признан в храмах Эдфу как равный богу Гору. Фараон Эхнатон являлся верховным жрецом Ра-Горахти. При введении общеегипетского культа бога Атона Эхнатон в его первом «учащем имени» описывает Атона привычным образом Ра-Горахти.

Места поклонения

Около 2445 года до н. э. впервые встречается воплощение божеств Ра и Гора в едином образе в храме Солнца в Абусире. Кроме этого, культ Ра-Горахти почитался в большом храме Абу-Симбела, а также в храмах Вади-эс-Себуа, Амада, Дерра.

Возрождение культа в новое время

Британский мистик ХХ столетия Алистер Кроули ввёл Ра-Горахти под именем Ra-Hoor-Khuit в число божеств, открывающих один из трёх принципов учения Телема. Ra-Hoor-Khuit выступает как Говорящий в третьей главе Книги закона, главной и священной книге телемитов.

Литература

• Manfred Lurker: Lexikon der Götter und Symbole der alten Ägypter. Sonderausgabe, 1. Auflage. Scherz, Bern u. a. 1998, ISBN 3-502-16430-4.
• Rolf Felde: Ägyptische Gottheiten. 2. erweiterte und verbesserte Auflage, R. Felde Eigenverlag, Wiesbaden 1995.
• Hans Bonnet: Lexikon der ägyptischen Religionsgeschichte. Nikol, Hamburg 2000, ISBN 3-937872-08-6.

Отрывок, характеризующий Ра-Горахти

Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.