Антимонилтартрат калия
| Антимонилтартрат калия | |
| Общие | |
|---|---|
| Традиционные названия | Tartarus emeticus, Antimonium tartaricum |
| Хим. формула | SbOKC4H4O6·0,5H2O |
| Физические свойства | |
| Состояние | бесцветные кристаллы |
| Плотность | 2,6-2,7 г/см³ |
| Химические свойства | |
| Растворимость в воде (при 8,7 °C) | 5,26 г/100 мл |
| Растворимость в воде (при 100 °C) | 3,57 г/100 мл |
| Вращение [α]D | +° |
| Безопасность | |
| Токсичность | высокая |
| Приводятся данные для стандартных условий (25 °C, 100 кПа), если не указано иного. | |
Калия антимонилтартрат (калий сурьмяновиннокислый, рвотный камень) — комплексное соединение оксида сурьмы и виннокислого калия.
Содержание
Физические свойства
При нагреве до 100° обезвоживается.
Получение
Получается при действии оксида сурьмы (III) Sb2O3 на водный раствор гидротартрата калия.
Применение
Применяется в медицине, ветеринарии, гомеопатии, как рвотное и отхаркивающее средство, в аналитической химии для определения фосфатов, в качестве протравы в ситцепечатании.
Напишите отзыв о статье "Антимонилтартрат калия"
Литература
- «Большой энциклопедический словарь. Химия» изд. Большая российская энциклопедия, Москва 1994 г.
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Антимонилтартрат калия
– Ребята! наших бьют!В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
