Ереванский фестиваль анимационного кино 2009

Поделись знанием:
(перенаправлено с «РеАнимания 2009»)
Перейти к: навигация, поиск
Ереванский фестиваль анимационного кино 2009
РеАнимания
Общие сведения
Дата проведения С 3 по 6 октября
Место проведения Ереван
число конкурсных работы 5 полнометражных и более 100 короткометражнгых
Дополнительные сведения
число стран представивших свои работы 31
Число участников
IMDb
Официальный сайт фестиваля [www.reanimania.com/ reanimania.com] [www.reanimania.com/images/stories/catalog/rea-catalog-2009.pdf]

РеАнимания 2009 — ежегодный открытый международный фестиваль анимационного кино проходивший в Армении осенью 2009 года





История

С 3 по 6 октября 2009 года в Армении прошел первый открытый Ереванский международный анимационный кинофестиваль. В фестивале приняли участие представители более чем 31 страны, в конкурсную программу фестиваля были включены 5 полнометражных и более 100 короткометражных фильмов. Помимо этого, в рамках «ReAnimania» состоялись ереванские премьеры следующих работ: «Вальс с Баширом» израильского аниматора Ари Фолмана, «Сита поет блюз» Нины Фели (США), «Идиоты и ангелы» Билла Плимптона (США), «Персеполис» Маржана Сатрапии и Винсента Парону (Франция). Во время проведения фестиваля в Ереване с участием 12 детей в возрасте от 6 до 13 лет был снят анимационный фильм о правах детей[1].

Победители и лауреаты конкурса

Лучший игровой фильм (или полнометражный фильм)

  • Награда не вручалась

Лучший короткометражный фильм

специальная премия жюри

лучший армянский короткометражный фильм

Лучшая дипломная работа


дипломант

Лучший образовательный фильм


дипломант

Лучшая телевизионная программа

дипломант

Лучший фильм по мнению детей

Напишите отзыв о статье "Ереванский фестиваль анимационного кино 2009"

Примечания

  1. ИА PanARMENIAN //3.09.2009 // [www.panarmenian.net/rus/culture/news/37103/ В рамках кинофестиваля «ReAnimania» снимается фильм о проблемах детей]

См. также

Отрывок, характеризующий Ереванский фестиваль анимационного кино 2009

2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.