Реальные парни (фильм)
Поделись знанием:
К:Фильмы 2012 года
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
| Реальные парни | |
| англ. Stand Up Guys | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| В главных ролях | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
94 мин. |
| Бюджет |
15 000 000 долл |
| Сборы | |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Реа́льные па́рни» (англ. Stand Up Guys, рус. ≈Надёжные парни) — криминальная комедия режиссёра Фишера Стивенса. Мировая премьера состоялась в ходе 48-го Международного кинофестиваля в Чикаго.
Содержание
Сюжет
Действие картины происходит на протяжении 24 часов в Лос-Анджелесе наших дней. Отбыв 28 лет тюремного заключения за убийство сына босса местной мафии, на свободу выходит Вэл (Аль Пачино). В давней перестрелке участвовали несколько гангстеров, и роковой могла стать пуля из любого пистолета, но Вэл тогда принял всю вину на себя. Его встречают старые друзья и сообщники Док и Хирш. Док имеет прямой заказ от мстительного мафиози на убийство освободившегося товарища. После посещения борделя и клуба, угона машины и ухода от полиции трио бывших гангстеров решает вернуть былую криминальную славу и с оружием в руках по-своему восстановить справедливость.
В ролях
- Аль Пачино — Вэл
- Кристофер Уокен — Док
- Алан Аркин — Хирш
- Джулианна Маргулис — Нина Хирш
- Марк Марголис — Клабхэндс
- Ванесса Ферлито — Сильвия
- Эддисон Джэйн Тимлин — Алекс
- Люси Панч — Венди
- Кэтрин Уинник — Оксана
Художественные особенности
Смешение бадди-муви и боевика-триллера, в меру грубая, развлекательная гериатрическая комедия о пенсионерах-бандитах.
Саундтрек
OST основан на классических блюзовых и R'n'B-песнях, но с интереснейшим бонусом в виде пары треков от Джона Бон Джови, записанных специально для фильма. Саундтрек можно отнести к «тарантиновской» школе отбора музыки, когда саундтрек может существовать независимо от фильма, то есть как сборник отдельно подобранных треков. Музыку к фильму написал американский гитарист Лайл Воркман.
Список композиций:
- Baby Huey and The Babysitters — Hard Times
- Jon Bon Jovi — Old Habits Die Hard
- Gary Clark Jr. — Bright Lights
- Jon Bon Jovi — Not Running Anymore
- Wayne Cochran & CC Riders — Get Down With It
- Charles Bradley featuring Menahan Street Band — How Long
- Elvin Bishop — Fooled Around and Fell In Love
- Lyle Workman — Stand Up Guys
- Sharon Jones & the Dap-Kings — Give It Back
- Muddy Waters — Hoochie Coochie Man
- Sam and Dave — When Something Is Wrong With My Baby
- Lyle Workman — I Was Painting You
- Leroy Reynolds — Love From Above
- Rex Garvin and The Mighty Cravers — Sock It To ‘Em JB (Pt. 1)
- Lyle Workman — Chew Gum Or Kick Ass
Критика
Мнения профессиональных обозревателей заметно разделились. Джордан Хоффман — киновед сайта film.com, сравнивает настоящий фильм с картиной 1986 года «Крутые ребята» с Бёртом Ланкастером, Кирком Дугласом и Илаем Уоллаком в главных ролях, и считает результат сопоставления разочаровывающим, хотя и не в крайней степени[3]. «The Hollywood Reporter» напротив называет ленту «выдающимся представлением от Пачино, Уокена и Аркина, которым ветераны доказывают, что шаркающая походка ещё не повод упасть»[4].
Многочисленные обвинения в пошлости вызывает сцена и последующие эпизоды, связанные с использованием героем Аль Пачино повышенной дозы Виагры. Очень жёстко об этом высказывается обозреватель «The Village Voice»[5]:Кто-нибудь, сохраните непорочность Дастина Хоффмана. Аль Пачино уже претерпел в «Реальных парнях» унижение, аналогичное пережитому Робертом Де Ниро в «Знакомстве с Факерами». Такое впечатление, что Голливуд не удовлетворится, пока не напичкает лекарством для эрекции всех актёров — лидеров 1970-х. <…> Спасибо господу, что во времена фильмов «Старые ворчуны» или «Комики» виагра ещё не была поводом для шуток.
Напишите отзыв о статье "Реальные парни (фильм)"
Примечания
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=standupguys.htm «Реальные парни»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
- ↑ Alissa Simon. [www.variety.com/review/VE1117948547?refcatid=31 Film Reviews. Stand Up Guys] (англ.). Variety (12/10/2012). Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Dva2CuR7 Архивировано из первоисточника 25 января 2013].
- ↑ Jordan Hoffman. [www.film.com/movies/stand-up-guys-review Review: ‘Stand Up Guys’ Suffers From an Identity Crisis] (англ.). www.film.com (11.12.2012). Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Dva3MNPh Архивировано из первоисточника 25 января 2013].
- ↑ [www.hollywoodreporter.com/movie/stand-up-guys/review/378581 Stand Up Guys: Film Review] (англ.). The Hollywood Reporter (14.12.2012). Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Dva4bLV1 Архивировано из первоисточника 25 января 2013].
- ↑ Аlan Scherstuhl. [www.villagevoice.com/2012-12-12/film/golden-boys-stand-up-guys-is-a-blow-to-al-pacino-s-legacy/ Golden Boys? Stand Up Guys Is a Blow to Al Pacino's Legacy] (англ.). 12.12.2012. Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Dva6legG Архивировано из первоисточника 25 января 2013].
Ссылки
- «Реальные парни» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v556976 Реальные парни] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/stand_up_guys/ «Реальные парни»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
Отрывок, характеризующий Реальные парни (фильм)
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
