Реанимация (альбом)
Поделись знанием:
К:Альбомы 2005 года
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.
В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
| Реанимация | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Гражданской Обороны | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан |
март 2003 — июнь 2004 | |||
| Жанры | ||||
| Длительность |
52:33 | |||
| Продюсер | ||||
| Страна | ||||
| Лейблы |
Мистерия Звука, ГрОб Records | |||
| Профессиональные рецензии | ||||
| Хронология Гражданской Обороны | ||||
| ||||
«Реанима́ция» (2005) — студийный альбом группы «Гражданская оборона». Вторая часть дилогии «Долгая счастливая жизнь/Реанимация»
Содержание
История создания
После довольно долгого творческого молчания (с 1997 года Гражданская Оборона не выпускала альбомов со своими песнями) лидер группы Егор Летов создал цикл из 28 песен, которую он сравнил с мини-оперой наподобие альбомов «The Wall» Pink Floyd и «The Lamb Lies Down on Broadway» Genesis.[2] Источником вдохновения послужило попадание Летова в реанимацию, а тематикой — экстремальные и пограничные состояния человека.
Это состояние войны. Состояние невиданных страстей, чувственного, энергетического, духовного, психологического, физиологического, ментального кошмара. Эдакой войны, превозмогания бытия. Абсолютно экстремальное состояние.— Егор Летов.[2]
Альбом оформлен коллажом, характерным для творчества Летова, на котором присутствуют в частности и члены группы.
О композициях
Крепчаем
На черновике песни есть пометка «нас бьют — мы крепчаем»[3] — отсылка к известной поговорке.[4] Припев песни — перефразированный афоризм Ницше «Что не убивает меня, то делает меня сильнее» из книги «Сумерки идолов» .
Они наблюдают
Летов декламирует стихотворение под атональный аккомпанемент. В черновиках имеет двойное название «За спиной (Где бы ты ни был)».[3]
Собаки
Песня была написана под впечатлением новостей о войне в Ираке. Ключевой образ взят из вспомнившейся Летову цитаты из «Песни Бытия» английского поэта и писателя Теда Хьюза.[5]
В черновиках песни фигурирует второе название «Песня Бытия», посвящением: «Посв. Багдаду и всем следующим и предыдущим» и гексаграммой № 8 Би.
Беспонтовый пирожок
Несмотря на то, что соавтором текста указан «народ», это песня Летова составленная по его словам, из различных цитат окружающих его людей:
На самом деле, конечно же, эта никакая не народная, это наша песня. Песня представляет собой «подслушанные» сентенции и всяческие правды-матки как от нас самих, так и от нашего окружения, персонала: шоферов, звукооператоров, работников гостиничного сервиса. По идее песня могла быть бесконечной, поэтому и окончательного текста её нет. Про сумку образ мой в измененном состоянии сознания. Про беспонтовый пирожок, единственный, оставшийся в наличии — это Колесовское. И т. д. В глобальном смысле песня абсолютно народная.
— Егор Летов.[5]
Первое название песни в черновиках — «Беспонтовый колобок».
Песня барсука
Инструментальная композиция, охарактеризованная Летовым как «житейско-воинственная». Летов не ответил на вопрос о названии песни, прокомментировав что «очень неспроста». Интересен факт сравнения Летова самого себя с барсуком, на вопрос в официальном сайте:
Я не занимаюсь принципиально новым. Каждый новый барсук, который проявляет себя как барсук — это не принципиально новый барсук… Но это единственный барсук среди грызунов, травоядных, пресмыкающихся…
— Егор Летов. Ответы на вопросы посетителей официального сайта Гражданской Обороны, 24.11.04[6]
Нас много
Ранее название песни «Размножение личности». Летов так комментировал идею нескольких личностей в себе:
У меня бывает, например, что-то, что я думаю с утра, находится в смертельной конфронтации с тем, что я думаю в обед. А вечером ответ вообще из другого измерения. Я уже говорил и писал многократно, что из моих важнейших достижений и достояний — то, что меня одновременно ОЧЕНЬ МНОГО, во мне отлично уживаются и сосуществуют многочисленные, подчас абсолютно противоположные точки зрения. Поэтому мне никогда и не скучно с собой наедине. Это не касается общего вектора, направления, которое является собственно мной. В глобальном смысле я вообще не меняюсь. Во мне просто добавляется множественные «я».
— Егор Летов[5]
Любо
Летов исполняет на мотив старой народной песни «Любо, братцы, любо» «танковый» вариант текста. Он услышал этот вариант песни на сборнике музыки, записанным для него Максимом Семеляком, в исполнении Зиновия Гердта. По его словам, песня описывала отношение общественности к группе чуть ли не с самого её рождения.[5]
Песня выделяется на фоне других композиций минималистичной аранжировкой (две наложенных друг на друга вокальных дорожки и две дорожки гитары с эхом, расположенных по разным каналам).
Реанимация
Наряду с песней «Долгая счастливая жизнь», Летов называл эту песню самым страшным произведением из всего цикла песен. В написание текста использовались отрывки из бреда умирающего солдата, записанные Летовым в омской больнице.[5]
Коса цивилизаций
Песня была написана под впечатлением одной из передач Александра Гордона. Идеи конца цивилизации и цикличности развития жизни на земле часто возникали в поздних интервью Летова.[7][8][9] В записи использовано реверс-соло, которое Летов считал одним из важнейших достижений психоделической музыки:
В этом есть нечто жуткое, внеличностное, так как человек в нормальном состоянии не может мыслить в обратную сторону.— Егор Летов[5]
Солнце неспящих
Раннее название песни «Давай!». Летов декламирует стихотворение под мелодию «The Lonely Shepherd» (рус. Одинокий пастух) Замфира Георге, сыгранную Гражданской Обороной. На вопрос посетителя о схожести образов «Они наблюдают» и «Солнца неспящих» Летов дал такой ответ:
<Вопрос> «… и ОНИ наблюдают» и «… и я ИХ увидел»«ОНИ» и «ИХ» — это одни и те же? И кто ОНИ?
<Егор Летов> — Нет, это не одни и те же! Те, кто ОНИ НАБЛЮДАЮТ, с ними лучше вообще не встречаться и ничего о них не знать. А с теми, которые Я ИХ УВИДЕЛ, лучше не расставаться.— Егор Летов. Ответы на вопросы 26.06.2006[10]
Убивать
Песня также имеет второе название «Теория катастроф». Одна из первых песен написанных для цикла альбомов. По словам Летова, песня посвящена «глобальным природным стихиям», наблюдающим за человечеством и периодически выносящим вердикт «Переключить на черно-белый режим и убивать!». Ключевая фраза песни «постигая такое, что не хочется жить». Также в песне встречается речитативный отрывок, поясняющий отношение Летова к праздничным датам.
В массовом «дешёвом» издании, концовка песни обрезана по инициативе группы.[11] В ней Летов зачитывает отрывки из переписки Нестора Махно и Петра Аршинова, а также фрагменты программного сочинения Летова «Как в покинутом городе» (один из вариантов этого текста звучит в композиции «Так» с альбома «Невыносимая лёгкость бытия»).[12]
После нас
Раннее название песни «В темноте».
Отзывы и критика
- Максим Семеляк в журнале «Афиша» дал образную и восторженную оценку альбому, особо выделив песню «Реанимация», охарактеризовав материал альбома как «сны о войне».[5]
- Андрей Бухарин в журнале «Rolling Stone Russia» дал диску высшую оценку в пять баллов, сравнив с «гулом катящейся лавины, громовым знаком, что даже само время наше устало от себя, лживого и аморального». Ключевыми треками были названы: «Крепчаем», «Собаки», «Беспонтовый пирожок», «Убивать» и «Коса цивилизаций».[1]
- В интернет-издании «Правая. RU» Денис Ступников оценивал альбом в православном ключе. Он отметил, что «неофитам принять и постичь „Реанимацию“ будет куда как проще, нежели „ДСЖ“<Долгую счастливую жизнь>», материал — «светлее, легче и трезвее», сделав вывод, что альбом «об ужасе, убогости и губительности пограничных состояний сознания, достигнутых искусственным путём».[13]
- В рецензии на сайте «Томск. Афиша» Александр Арляпов отметил лаконичные поэтические образы, улучшение студийной записи, пошедшие, по его словам, на пользу «яростной и колючей» музыке Гражданской Обороны. В сравнении с предыдущим альбомом автор назвал «Реанимацию» более размеренной и основательной записью, также похвалив психоделическое оформление.[14]
- В журнале «Огонёк» автор под псевдонимом «Диджей ТАГАНКА» по пунктам рассматривает альбом. О тематике альбома автор замечает, что несмотря на кажущуюся злободневность, альбом описывает летовский мир, не имеющий общего с реальностью (очередная «Россия, которую мы недопотеряли»). Настрой пластинки характеризован как «зверский». Из плюсов автор отмечает отличную вокальную и лирическую форму Летова, из минусов — вторичность тематики, не разделяя восторг других критиков.[15]
- На сайте «InterMedia» Алексей Мажаев дает положительный обзор, отмечая узнаваемый стиль «Гражданской Обороны», однако считает альбом менее монолитным, чем предыдущий: «Возможно, было бы лучше выпустить эту дилогию в виде двойного альбома — тогда прошлогодний удар по поклонникам Гражданской обороны был более концентрированным». В числе прочих были отмечены «Со скоростью мира», «Крепчаем» и две финальные композиции. Особо отмечен «боевик» «Убивать», за который, по мнению автора, ортодоксальные поклонники простят Егору Летову творческие метания в альбоме.[16]
- Игорь Масленников на сайте «Ухо Москвы» в своей рецензии рассматривал альбомы «Долгая счастливая жизнь» и «Реанимация» вместе, отметив, что «в новых альбомах Обороны полно слабых песен» и песни посвящённые «той стороне» гениальны, а «этой» безжизненны. Сравнив Летова с раненным медведем который «опасен, умён и зол», также заметил, что он не чувствует слабости и несвежести многих новых песен.[17]
Список композиций
| № | Название | Автор | Длительность |
|---|---|---|---|
| 1. | «Со скоростью мира» | Егор Летов | 3:12 |
| 2. | «Крепчаем» | Егор Летов | 3:02 |
| 3. | «Они наблюдают» | Егор Летов, Наталья Чумакова | 2:15 |
| 4. | «Собаки» | Егор Летов | 5:27 |
| 5. | «Беспонтовый пирожок» | Народ, Егор Летов | 3:11 |
| 6. | «Небо как кофе» | Егор Летов | 3:01 |
| 7. | «Песня барсука» | Егор Летов | 4:07 |
| 8. | «Нас много» | Егор Летов | 4:13 |
| 9. | «Любо» | Неизвестный автор | 2:48 |
| 10. | «Реанимация» | Егор Летов | 4:12 |
| 11. | «Коса цивилизаций» | Егор Летов | 2:51 |
| 12. | «Солнце неспящих» | Егор Летов, Джеймс Ласт | 1:33 |
| 13. | «Убивать» | Егор Летов | 5:13 |
| 14. | «После нас» | Егор Летов | 2:54 |
Участники записи
- Егор Летов — голоса, гитары, ударные
- Александр Чеснаков — гитары, орган
- Наталья Чумакова — бас, орган
- Александр Андрюшкин — ударные
Записано и сведено Е. Летовым, Н. Чумаковой и А. Чеснаковым в ГрОб-студии: март 2003 — июнь 2004
Мастеринг: Н. Чумакова
Напишите отзыв о статье "Реанимация (альбом)"
Примечания
- ↑ 1 2 Бухарин, Андрей. [www.rollingstone.ru/magazines/21 Летов и народ. Жизнь продолжается] // Rolling Stone. — ЗАО «Издательский Дом СПН», 2005. — № 13. — С. 95.
- ↑ 1 2 Коблов, Алексей [www.gr-oborona.ru/pub/pub/1101322959.html Трудно быть богом. Не умеешь — не берись. Интервью 2004 года (полная версия)]. Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KLop5lm Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ 1 2 Егор Летов. Автографы. Черновые и беловые рукописи / Наталья Чумакова. — Новоссибирск: Культурное Наследие, 2009. — 192 с. — ISBN 978-5-903718-03-0.
- ↑ Курий, Сергей [www.ytime.com.ua/ru/50/917 «Крепчаем». Рок-толкование.]. Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KLqHXRs Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Летов, Егор [www.gr-oborona.ru/pub/discography/reanimacija.html Страница альбома на официальном сайте группы «Гражданская Оборона»]. Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/65AjGglZW Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ Летов, Егор [www.gr-oborona.ru/pub/offline/1101316976.html Ответы на вопросы посетителей официального сайта Гражданской Обороны] (24 ноября 2004 года). Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KLvgcYn Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ В. Шмерлинг [www.gr-oborona.ru/pub/pub/1187159025.html «ГрОб» для цивилизации] // Журнал «Ровесник». — 2007. — Вып. 8.
- ↑ Семеляк, Максим [www.gr-oborona.ru/pub/pub/1180009439.html Интервью Егора Летова в журнале «Русская Жизнь»]. Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KLyEKCI Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Кирилл Сорокин Егор Летов. Средства «Обороны» // Rolling Stone. — 2007. — Вып. 37.
- ↑ Летов, Егор [www.gr-oborona.ru/pub/offline/1119876249.html Ответы на вопросы посетителей официального сайта Гражданской Обороны] (26 июня 2006 года). Проверено 8 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KLuOSdH Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Летов, Егор [www.gr-oborona.ru/pub/offline/1140696028.html Ответы на вопросы посетителей официального сайта Гражданской Обороны] (23 февраля 2006 года). Проверено 8 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KLx40h1 Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Курий, Сергей [www.ytime.com.ua/ru/50/928 «Убивать». Рок-толкование]. Время Z. Проверено 8 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KLzCkLg Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Ступников, Денис [www.pravaya.ru/idea/22/3424 Абстиненция и Реанимация] (30 мая 2005 года). Проверено 8 апреля 2011. [www.webcitation.org/612IBlpTs Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
- ↑ Арляпов, Александр [afisha.westsib.ru/text/read/596 ОтСлушка с Александром Арляповым - Архив: Гражданская оборона "Реанимация"]. Проверено 8 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KM0GGfL Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Диджей ТАГАНКА. [www.ogoniok.com/4907/32/ Музыка. Гражданская оборона. Реанимация]. Проверено 8 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KM2OJwX Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Мажаев, Алексей [intermedia.ru/index.php3?action=view&id=64177&gid=14 «Гражданская Оборона» — «Реанимация»](недоступная ссылка — история). Проверено 8 апреля 2011. [web.archive.org/20130410221340/intermedia.ru/index.php3?action=view&id=64177&gid=14 Архивировано из первоисточника 10 апреля 2013].
- ↑ Масленников, Игорь [www.gr-oborona.info/pub/review/rean_yxo/index.html Рецензия на альбом группы Гражданская Оборона "Реанимация"]. Проверено 8 апреля 2011. [www.webcitation.org/65KM4KgNP Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
Ссылки
- [www.gr-oborona.ru/pub/discography/reanimacija.html Страница альбома на официальном сайте группы «Гражданская Оборона»]. Проверено 9 апреля 2011. [www.webcitation.org/65AjGglZW Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- [musicbrainz.org/artist/16d837ab-208f-4588-89bb-c036b5c5a0a6.html Гражданская Оборона] (англ.) на сайте MusicBrainz
- [musicbrainz.org/release/f230b810-c08e-4c48-a0be-a161cb937350.html Реанимация] (англ.) на сайте MusicBrainz
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Реанимация (альбом)
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.
В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
