Ребекка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ребекка
древнееврейское
Род: жен.
Этимологическое значение: овечка, ловушка, западня, очаровательная, пленительная, привязывающая, верная жена, берущая в плен

Другие формы: Ревека
Производ. формы: Бекки, Рика, Вика, Ривочка, Бекс, Бесс
Иноязычные аналоги:

англ. Rebecca
араб. ريبيكا
арм. Ռեբեկա
белор. Рэбека
болг. Ребека
венг. Rebecca
греч. Ρεβέκκα
ивр.רבקה‏‎
идишרעבעקקאַ‏‎
исп. Rebecca, Rebekka
итал. Rebecca
кит. 麗貝卡, 丽贝卡
кор. 레베카
лат. Rebeссa
нем. Rebecca
перс. ربکا, ربه, با ربکا
польск. Rebecca
рум. Rebecca
серб. Ребека
словацк. Rebecca
словен. Rebecca
укр. Ребекка, Ребека
фин. Ребекка
фр. Rebecca
хорв. Rebecca
чеш. Rebecca

Связанные статьи: начинающиеся с «Ребекка»

[ru.wikipedia.org/wiki/Special:Search?search=%D0%A0%D0%B5%D0%B1%D0%B5%D0%BA%D0%BA%D0%B0&fulltext=Search все статьи с «Ребекка»]

    В Викисловаре есть статья
     «Ребекка»

Ребекка — женское имя еврейского (библейского) происхождения, одна из форм имени Ревекка.

В английском языке уменьшительные формы имени Ребекка (англ. Rebecca): Бек (англ. Beck), Бекки (англ. Becky), Бекс (англ. Bex)[1].

Имя заимствовано из Библии, имеет древнееврейское происхождение (в переводе означает «очаровательная, пленительная»): в Ветхом завете — супруга Исаака и мать близнецов Исава и Иакова. Имя встречается во многих литературных произведениях, считается одним из самых модных европейских имён.





Художественные произведения

Фильмы

Персонажи

В астрономии

См. также

Напишите отзыв о статье "Ребекка"

Примечания

  1. Мюллер В. К. Англо-русский словарь — 23-е изд. стер. — М.: Рус. яз., 1990. — 848 с. — ISBN 5-200-01309-7
__DISAMBIG__

Отрывок, характеризующий Ребекка

– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.