Ревизор (спектакль)
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
(перенаправлено с «Ревизор (телеспектакль)»)
 |
Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/14 июля 2016.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником Люба КБ (вклад, журналы) в 22:42 UTC (4064049 минут назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить. |
| Ревизор | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Основан на |
одноимённой пьесе |
| Автор | |
| Актёры | |
| Компания | |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Ревизор» — спектакль Московского театра Сатиры, поставленный по одноимённой комедии Н. В. Гоголя режиссёром Валентином Плучеком в 1972 году. Спектакль был записан для телевидения в 1982 году.
Содержание
О спектакле
Как отмечали специалисты, режиссёр взглянул на хрестоматийную пьесу Гоголя сквозь призму его «Шинели»; в истории Театра сатиры «Ревизор» Плучека ознаменовал поворот к реальной сатире — обличению современного общества, к трагифарсу: для режиссёра и Хлестаков, и Городничий были равным образом жертвами психологического гипноза[1].
Премьера спектакля состоялась 26 марта 1972 года[1]; с неизменным успехом, не в последнюю очередь благодаря звёздному составу исполнителей, он шёл на сцене на протяжении многих лет, вошёл в золотой фонд советского театра[1][2]. В 1982 году, к 10-летнему юбилею, спектакль был снят на киноплёнку[3].
По словам театрального критика Анатолия Смелянского, для Валентина Плучека (как и для Георгия Товстоногова, поставившего в том же 1972 году «Ревизора» на сцене Большого драматического театра[4]) обращение к гоголевской комедии стало способом «описания современности», возможностью рассказать об актуальных проблемах своего времени; классическая пьеса в этой ситуации выполняла роль «корневой системы». Сам Плучек говорил, что «ставит не просто пьесу, а „всего автора“ (в духе Мейерхольда)»[5].
В. Плучек поставил «Ревизора» не как привычную для того времени социально-бытовую комедию о нравах уездного города, а шире — в спектакле звучала гоголевская тема неизбежности расплаты людей за неправедные дела. И Папанов прекрасно исполнил роль городничего, освободив образ своего героя от штампов, свойственных массе других постановок[6].
Сюжет
Действие происходит в небольшом провинциальном городке. Городничего Антона Антоновича Сквозник-Дмухановского кто-то предупреждает о скором прибытии в город столичного ревизора; известие повергает в панику привыкших к злоупотреблениям чиновников. Господа Бобчинский и Добчинский обращают внимание на странного постояльца местной гостиницы, молодого человека по фамилии Хлестаков, и легко убеждают городничего в том, что это и есть ревизор.
Хлестаков, мелкий чиновник из Петербурга, проигравшийся в дороге в пух и прах, именно из-за отсутствия денег оказался вынужден остановиться во владениях Сквозник-Дмухановского. Поначалу его удивляют внимание и забота, которыми окружают его должностные лица городка; но, осознав, что его принимают за кого-то другого, он сам делает всё, чтобы поддержать заблуждение. Пользуясь тем, что в городке не всё благополучно и соперничающие чиновники сами наперебой доносят друг на друга, Хлестаков под видом то ли займов, то ли взяток вымогает у них немалые суммы и покидает гостеприимный городок, предварительно написав другу-литератору о приключившейся с ним истории. Письмо с нелицеприятными характеристиками городничего, его домочадцев и местных чиновников перехватывает почтмейстер и оглашает в доме Сквозник-Дмухановского. Не успевают чиновники опомниться, приходит сообщение о прибытии в город ревизора.
Действующие лица и исполнители
- Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, городничий — Анатолий Папанов
- Анна Андреевна, жена его — Вера Васильева
- Мария Антоновна, дочь его — Татьяна Васильева
- Лука Лукич Хлопов, смотритель училищ — Спартак Мишулин
- Жена Хлопова — Бронислава Тронова
- Аммос Фёдорович Ляпкин-Тяпкин, судья — Юрий Авшаров
- Артемий Филиппович Земляника, попечитель богоугодных заведений — Георгий Менглет
- Иван Кузьмич Шпекин, почтмейстер — Зиновий Высоковский
- Пётр Иванович Добчинский — Александр Ширвиндт
- Пётр Иванович Бобчинский — Михаил Державин
- Иван Александрович Хлестаков — Андрей Миронов
- Осип, слуга его — Александр Диденко
- Иван Лазаревич Растаковский — Родион Александров
- Степан Иванович Коробкин — Виктор Байков
- Степан Ильич Уховёртов — Владимир Ушаков
- Свистунов — Юрий Соковнин
- Полицейский — Юрий Воробьёв
- Февронья Петровна Пошлёпкина — Нина Корниенко
- Унтер-офицерская вдова — Надежда Каратаева
- Мишка, слуга городничего — Александр Белов
- Слуга трактирный — Евгений Графкин
- Гибнер, уездный лекарь — Георгий Тусузов
- Чиновник — Алексей Левинский
Создатели спектакля
- Режиссёр-постановщик: Валентин Плучек
- Художник-постановщик: Валерий Левенталь
- Режиссёр: Л. Елагин
- Художник-гримёр: В. Стародубцева
- Композитор: Юрий Буцко
Создатели телеверсии
- Оператор-постановщик: Лев Стрельцин
- Операторы: Е. Павлов, Ю. Лисин
- Звукорежиссёр: Г. Зайцева
- Редактор: И. Лебедева
- Ассистент режиссёра: Л. Розанова
- Директор: М. Браславская
Напишите отзыв о статье "Ревизор (спектакль)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.satire.ru/history.html История театра]. Театр сатиры (официальный сайт). Проверено 14 июля 2016.
- ↑ Пресс-служба телеканала «Россия К». [tvkultura.ru/article/show/article_id/119142/brand_id/31390/type_id/2/ К 90-летию Театра сатиры]. Телеканал «Россия К» (официальный сайт) (26 сентября 2014). Проверено 14 июля 2016.
- ↑ [tvkultura.ru/brand/show/brand_id/31390/ Ревизор (Театр сатиры)]. Телеканал «Россия К» (официальный сайт) (сентябрь 2014). Проверено 14 июля 2016.
- ↑ Манн Ю. В. Комментарии // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений и писем в 23 томах. — М: Наука, 2003. — Т. 4. — С. 778. — ISBN 5-02-006375-4.
- ↑ Смелянский А. М. Предлагаемые обстоятельства. Из жизни русского театра второй половины XX века. — Артист. Режиссёр. Театр, 1999. — С. 172. — ISBN 5-87334-038-2.
- ↑ Крылов Ю. К. [fanread.ru/book/9402165/?page=8 Анатолий Папанов. Снимайте шляпу, вытирайте ноги]. — СПб: Питер, 2012. — ISBN 978-5-459-01169-2.
Ссылки
- [teatrdoma.ru/173-revizor/ Оригинальная видеозапись спектакля со вступительной речью В.Плучека]
Отрывок, характеризующий Ревизор (спектакль)
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
