Ревизские сказки

Реви́зские ска́зки — документы, отражающие результаты проведения ревизий податного населения Российской империи в XVIII — 1-й половине XIX вв., проводившихся с целью подушного налогового обложения населения. Ревизские сказки являлись поимёнными списками населения, в которых указывались имя, отчество и фамилия (при её наличии) владельца двора, его возраст, имя и отчество членов семьи с указанием возраста, отношение к главе семьи. В ревизские сказки (кроме 1, 2 и 6 ревизий) включались лица мужского и женского пола, но в сводных таблицах женский пол никогда не фигурировал.

В городах ревизские сказки составлялись представителями городского управления, в селениях государственных крестьян — старостами, в частных владениях — помещиками или их управляющими.

В промежутках между ревизиями ревизские сказки уточнялись. Производилась фиксация наличия или отсутствия лица на момент текущего учёта, причём в случае отсутствия фиксировалась причина (умер, в бегах, отселён, в солдатах и т. п.). Все уточнения ревизских сказок относились к последующему году, поэтому каждая «ревизская душа» считалась наличной до следующей ревизии даже в случае смерти человека, что позволяло государству с одной стороны повышать собираемость подушевого налога, а с другой создавало условия для злоупотреблений (этот факт получил отражение в произведении Н. В. Гоголя «Мёртвые души»).

Сегодня материалы ревизских сказок являются одним из источников в генеалогических исследованиях.

Всего было произведено 10 ревизий. Из них 3 (это 1719, 1743, 1811) включали только мужчин.:

№	Дата указа	Численность
I	26.11.1718	15 738 000
II	16.12.1743	21 200 000
III	28.11.1761	23 200 000
IV	16.11.1781	28 400 000
V	23.06.1794	37 400 000
VI	18.11.1811	41 010 400
VII	20.06.1815	46 300 000
VIII	16.07.1833	59 132 955
IX	01.01.1850	68 500 000
X	26.08.1856	74 556 400

1-я ревизия проводилась в 1718—1719 гг. при Петре Великом по Указу от 26 ноября 1718 г. Для производства ревизии были назначены особые переписчики, находившиеся под непосредственным руководством полковых и земских комиссаров. Проводилась ревизия под руководством воинской и ревизион-коллегии. В ходе ревизии, законченной в основном к 1724 году, было учтено 5,4 млн «душ» мужского пола. Подушная перепись закрепила «гулящих людей» за помещиками, на землях которых она их застала, что увеличило количество крепостного населения.

2-я ревизия — в 1743—1747 гг. (подача дополнительных сказок продолжалась до 1756 г.). Инструкцией, дополнявшей правила, устанавливалось производство ревизий через каждые 15 лет.

3-я — в 1761—1767 гг. и отличалась от первых двух тем, что производилась без посылки офицеров, подача сказок было сосредоточена в губернских, провинциальных и воеводских канцеляриях.

4-я — в 1781—1787 гг. производилась под заведованием сената, прием сказок был возложен на городничих, нижние земские суды и казенные палаты.

5-я — в 1794—1808 гг. производилась на основании правил 4-й ревизии.

6-я назначена на май 1811 г., но прервана в связи с угрозой войны с Францией.

7-я — была проведена в 1815—1825 гг.

Во время производства 6-й и 7-й ревизий действовали так называемые ревизские комиссии из уездного предводителя дворянства и чиновников, проверявших сказки на сельских сходах.

8-я — была в 1833—1835 г. по Манифесту «О производстве по всей Империи новой народной переписи» от 16 июня 1833 г. Устав 1833 г. перечисляет более точно тех лиц, которые не подлежат переписи и в 11 главах систематически излагает правила её производства и проверки собранного материал. Система ревизских сказок удержана целиком как в этом уставе, так и в этом уставе о 10 ревизии. В ревизские сказки вносились сведения в порядке номеров семей, по данной и по предшествующей ревизии. На одной стороне листа бумаги вносился поименный список лиц мужского пола каждой семьи с отметкой о возрасте и с обозначением, сколько таких лиц было в семье во время предшествующей ревизии; сколько лиц выбыло, сколько состоит налицо. На другой стороне листа вписывались лица женского пола с отметкой о возрасте. Участниками сбора данных последних ревизий были помещики, особые ревизские комиссии и казенные палаты. Окончательная проверка сказок производилась специально посылавшимися в уезды чиновниками, в обязанности которых входил не только просмотр метрических книг, но и розыск всех «утаенных и прописных».

9-я была назначена на 1850 г.

10-я — последняя ревизия, проводилась в 1857—1859 гг. по «Уставу о производстве 10 народной переписи» от 3 июня 1857 г. По данной ревизии было учтено 11244913 душ мужского пола, а всего крепостных людей 23069621 человек, что составило 34,39 % по отношению к общему числу жителей Российской Империи по состоянию на 1 января 1859 г. Один экземпляр «ревизских сказок» был передан в уездное казначейство. Другой же экземпляр был передан непосредственно в казенную палату.

Первые три ревизии хранятся в РГАДА, остальные — в архивах субъектов федерации.

Форма внесения сведений со временем изменялась. Ниже представлены варианты форм ревизий, проведенных в 1763, 1795 и 1857 годах.

• Фрагменты ревизской сказки села Славного Тверской губернии, 1763.jpg

  Фрагменты ревизской сказки села Славного Шеского и Кушальского стана Тверского уезда Тверской провинции Новгородской губернии 1763 года.

• Фрагменты ревизской сказки села Славного Тверской губернии, 1795.jpg

  Фрагменты ревизской сказки села Славного Шеского и Кушальского стана Тверского уезда Тверского наместничества 1795 года.

• Фрагмент ревизской сказки села Курное Волынской губернии, 1857.jpg

  Фрагмент ревизской сказки села Курное Новоград-Волынского уезда Волынской губернии 1857 года.

См. также

• Население Российской империи (1897—1917)
• Перепись населения
• Подворные переписи
• Подушная перепись
• Подушный оклад

Ссылки

• Ревизские сказки — статья из Большой советской энциклопедии.
• Фельдблюм Б. [www.bfcollection.net/fast/articles/ruscensus.pdf Русские ревизские сказки: История] = Russian Revision Lists: A History // Avotaynu : журнал. — 1998. — Т. XIV, № 3. — С. 59-61.
• [libinfo.org/index.php?dir1=06&dir2=&dir3= Библиотека исторической информации]

Отрывок, характеризующий Ревизские сказки

– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.