Революционная коммунистическая лига (Франция)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Революционная коммунистическая лига.
Революционная коммунистическая лига
Ligue communiste révolutionnaire
Лидер:

Ален Кривин, Оливье Безансно, Франсуа Сабадо, Даниэль Бенсаид и другие

Дата основания:

1969

Дата роспуска:

2009

Штаб-квартира:

Монтрё, Франция

Идеология:

марксизм, троцкизм, феминизм, экосоциализм

Интернационал:

Четвёртый интернационал

Мест в Европарламенте:
2 / 87
(1999)
Партийная печать:

«Rouge» (газета); «Critique communiste» (теоретический журнал)

Сайт:

[www.lcr-rouge.org www.lcr-rouge.org]

К:Политические партии, основанные в 1969 году

К:Исчезли в 2009 году

Революцио́нная коммунисти́ческая ли́га, РКЛ (фр. Ligue communiste révolutionnaire, LCR) — французская троцкистская политическая организация, действовавшая в 1969—2009 годах. Являлась французской секцией Четвёртого интернационала. Издавала еженедельную газету «Rouge» и журнал «Critique communiste». Самораспустилась для создания Новой антикапиталистической партии.





История

«Революционная коммунистическая молодежь» и «Красный май»

Французские троцкисты из Международной коммунистической партии (МКП) имели влияние в Союзе коммунистических студентов (СКС), главой которого был в начале 1960-х годов Ален Кривин. Под руководством Кривина был создан Университетский антифашистский фронт (Front Universitaire Antifasciste), задачей которого является борьба со сторонниками ОАС в Латинском квартале Парижа и в других местах. В 1965 году на конгрессе СКС сторонники Алена Кривина, являвшиеся левым крылом СКС, начали борьбу за «право на образование тенденций» и «последовательную десталинизацию ФКП». В следующим, 1966, году все они были исключены из компартии и создали организацию «Революционная коммунистическая молодёжь» (РКМ, Jeunesse Communiste Révolutionnaire)[1].

Лидер МКП Пьер Франк приветствовал создание РКМ и оказывал новой организации всяческую поддержку. Организация ориентировалась на формирование во Франции новой авангардной партии. Сама РКМ не претендовала на роль подобной партии, но считала, что может сыграть важную роль в её создании, чтобы разрешить «тот исторический кризис революционного руководства, о котором говорил Троцкий». Численность организации в период её формирования составляла порядка 120 человек[2]. Однако к началу 1968 года в РКМ состояло уже около 2 000 членов. Хотя основную массу активистов составляли студенты и учащиеся, в ней также было значительное число служащих, молодых рабочих и других категорий населения[3]. Организация имела серьёзное влияние в лицеях, на некоторых факультетах, особенно, в Нантере, а также в Национальном комитете защиты Вьетнама[4].

РКМ и её ведущие лидеры, — Ален Кривин, Даниэль Бенсаид, Марк Кравец и другие, — принимали активное участие в Майских событиях 1968 года во Франции. РКМ была одним из инициаторов проведения многочисленного митинга 3 мая во дворе Сорбонны, строительства баррикад 10 мая и фактически руководила захватом Сорбонны в ночь с 13 на 14 мая[4]. Парижская газета «Le Monde» писала о роли организации в этих событиях, в частности: «… РКМ, имевшая наибольшее число активистов, сыграли определенную роль в мобилизации и вдохновении, которые эксперты считают решающим. Это было, в первую очередь, продемонстрировано на шествиях НССФ во время главных демонстраций»[1]. По окончании революционных событий РКМ была запрещена решением правительства и вынуждена была осуществлять подпольную деятельность[5].

Коммунистическая лига

В 1969 году происходит объединение РКМ и МКП, которая также была запрещена правительственным указом, в Коммунистическую лигу (КЛ, Ligue Communiste), ставшую официальной французской секцией Четвёртого интернационала. В апреле 1969 года состоялся учредительный съезд КЛ, на котором присутствовало около 300 делегатов. Вскоре после этого, в мае 1969 года, КЛ выставила Алена Кривина в качестве своего кандидата на проходивший во Франции президентских выборах. Кривин получил более 230 000 голосов, или чуть больше 1 %[5].

Многие лидеры организации принимали активное участие в событиях 1968 года, в связи с чем они продолжали иметь влияние в студенческой среде. В тот период лига концентрировалась в своей деятельности на кампанию против войны во Вьетнаме. Эта деятельность привела к кратковременному аресту нескольких лидеров КЛ, в частности, Пьера Франка, Мишель Кривин (жены Алена Кривина) и других. Кроме того, активисты организации протестовали против преследований чешских диссидентов, против преследований режимом Франко баскских сепаратистов, а также проводили демонстрации солидарности в палестинцами. В июне 1971 года КЛ совместно с группой «Рабочая борьба» (РБ) провела демонстрацию в честь 100-летия Парижской коммуны[6].

В мае 1971 года в Руане прошёл второй конгресс КЛ. На нем присутствовало около 500 делегатов и наблюдателей, включая 45 наблюдателей из организаций в 27 странах мира. Примечателен возрастной состав участников конгресса — более 65 % были младше 25 лет. Около 25 % участников были рабочими, 43 % — преподавателями, 43 % — студентами[7]. Третий съезд КЛ состоялся в декабре 1972 года. На нем 287 делегатов представляли около 5 000 членов организации. В марте 1973 года КЛ и РБ участвовали в первом туре всеобщих выборов. Организации распределили своих кандидатов по различных избирательным округам, чтобы не создавать конкуренции. Всего обе организации получили порядка 100 000 голосов[8].

Коммунистическая лига часто подвергалась преследованиям со стороны правительства Жоржа Помпиду. В 1971 году Шарль Мишло, исполнительный редактор «Rouge», и издатель Франсуа Масперо, вступивший тогда в КЛ, были оштрафованы на суммы, эквивалентные порядка 1 300 долларов. В октябре 1971 года в связи с демонстрацией у посольства США были арестованы 17 членов Политбюро КЛ, в их числе Даниэль Бенсаид, Анри Вебер, Шарль Мишло и другие. Другой лидер КЛ Пьер Руссе был заключен в тюрьму по обвинению в соучастии в передаче «материалов, которые могут быть использованы при производстве взрывчатых веществ» для революционных групп в Латинской Америке[7].

В 1973 году КЛ была запрещена французским правительством. Причиной этому послужила демонстрация, организованная Лигой 21 июня в Париже, против встречи в здании «Мутюалите» (Mutualité) ультраправой организации «Новый порядок». Во время демонстрации произошли стычки левых с полицией. Ален Кривин и другой лидер КЛ Пьер Руссе были арестованы. Организации на некоторое время пришлось уйти в подполье[8]. В 1974 году активистами запрещенной КЛ был учрежден Революционный коммунистический фронт (РКФ, Front Communiste Révolutionnaire). Ален Кривин выставлялся от РКФ кандидатом на президентских выборах 1974 года. Однако эти выборы были не очень удачными — Кривин набрал всего 0,39 % или 93 990 голосов избирателей.

Основание Революционной коммунистической лиги

В декабре 1974 года прошел первый конгресс Революционной коммунистической лиги, основу которой составили активисты РКФ. Второй конгресс РКЛ состоялся в январе 1977 года. В организационных тезисах второго конгресса отмечалось, что «хотя РКЛ и приобрела определенный вес в крайней левой, она является организацией, не достаточно укорененной в рабочем классе»[9]. В 1979 году была учреждена молодёжная организация РКЛ — «Революционная коммунистическая молодёжь».

В июне 1980 года прошел 4-й конгресс РКЛ. На нем обсуждались такие вопросы, как будущие президентские выборы 1981 года, «строительство РКЛ» и новый устав. На президентских выборах 1981 года РКЛ не выставляла своего кандидата. Лига призывала голосовать за Арлетт Лагийе («Рабочая борьба») или Жоржа Марше (Французская коммунистическая партия) в первом туре и Франсуа Миттерана (Соцпартия) во втором[10].

Революционная коммунистическая лига и правительство Франсуа Миттерана

Пятый конгресс РКЛ состоялся в декабре 1981 года. Он проходил уже после победы социалиста Миттерана на президентских выборах и парламентских выборов 1981 года, на которых Соцпартия получила абсолютное большинство депутатских мест — 266 из 491. Вместе с депутатами ФКП (44 места) традиционные левые партии получали таким образом 310 мест, что составляло 2/3 депутатского корпуса Национального собрания. Пятый конгресс принял резолюцию, в которой говорилось: «Это правительство не является буржуазным, как другие, в связи с тем, что Соцпартия и ФКП имеют подавляющее большинство и трудящиеся, при поддержке которых было выбрано это правительство, будут контролировать его в своих интересах». В резолюции также говорилось, что имеет место «обострение конфликта между жестким курсом нового правительства… и надеждами на избирательное большинство рабочих партий со стороны трудящихся, в большей степени почувствовавших собственную власть». Однако затем РКЛ стала более критически относится к этому блоку[11].

Пятый конгресс отметил революционный потенциал в имеющейся ситуации и сравнивал её с ситуацией июня 1936 года. На конгрессе утверждалось, что «существует перспектива конфронтации между пролетариатом и буржуазией, которая со временем приведет к революционной ситуации во Франции, хотя и не представляется возможным предсказать её ритм, глубину и продолжительность». На конгрессе утверждалось, что организационной задачей РКЛ является «общий поворот к промышленности» с целью повышения влияния в организованном рабочем движении. Активисты РКЛ преимущественно действовали в контролировавшейся коммунистами Всеобщей конфедерации труда и контролировавшейся Соцпартией Французской демократической конфедерацией труда. Лидеры ФДКТ отмечали, что внутри их конфедерации существует активное меньшинство сторонников РКЛ, которое создает трудности для руководства, так как занимает самые «крайние» позиции. Хотя в руководстве ФДКТ не было членов РКЛ, они были сильны в некоторых местных ячейках конфедерации[11].

Ставший в 1981 году премьер-министром социалист Пьер Моруа взял курс на национализацию, децентрализацию государственной власти, сокращение рабочей недели, снижение пенсионного возраста, отмену смертной казни и др. Однако в 1983 году происходит изменение курса правительства в сторону рыночной экономики. Эти изменения связывают с именем Лорана Фабиуса, который в 1981 году занял пост министра бюджета, а в 1984 году премьер-министра Франции. Одними из проявлений этой политики становится отмена индексации заработной платы, замораживание роста зарплаты служащих государственного сектора и другие меры[12].

В связи с этим РКЛ приходит к мнению, что это правительство поддерживает капитал, и отмечает «закат ФКП» («déclin du PCF») и «социал-либеральную» трансформацию Социалистической партии. В контексте этих событий происходит шестой конгресс РКЛ в январе 1984 года. На конгрессе отмечается необходимость строительства революционной партии и возможность единства с Международной коммунистической организацией Пьера Ламбера и «Рабочей борьбой»[13].

В 1986 году на парламентских выборах побеждают правые и премьерское кресло занимает лидер голлистов Жак Ширак. На проходивших в 1988 году президентских выборах РКЛ решает поддержать кандидатуру Пьера Жюкена[14], исключённого из ФКП и пользовавшегося также поддержкой Объединённой соцпартии. Президентом был вновь переизбран Миттеран, а Жюкен получил всего 639 133 голоса (или 2,1 %). В 1988 году активисты РКЛ во главе с Кристофом Агитоном основали радикальный профсоюз Sud-PTT.

Революционная коммунистическая лига в 1990—2000-е годы

1990-е годы были отмечены кризисом для левых по всему миру. РКЛ ориентируется на создание новой партии рабочего класса. Выдвигается лозунг: «Новая эпоха, новая программа, новая партия» («Nouvelle époque, nouveau programme, nouveau parti»). Этот лозунг подразумевал, что «новая эпоха», ознаменованная падением Берлинской стены и распадом «социалистического лагеря», будет эпохой продолжения классовой борьбы, новых войн, революций и кризисов, а, следовательно, новых революций. «Новая программа» должна учитывать новые стратегии к переходу к социализму в условиях капиталистической глобализации. Центральным аспектом «новой программы» должна стать социалистическая демократия. Это должно привести к созданию «новой партии» — широкой антикапиталистической партии, в которую должны войти все, кто придерживается левых ценностей и хочет бороться против капитализма.

В 2000-е годы РКЛ активно участвовала в движении мировых социальных форумов, за введение налога Тобина. РКЛ работала со многими левыми группами, такими как, например, АТТАК и профсоюз СЮД, несмотря на то, что обе организации независимы от политических партий (и включают в себя членов с разными политическими взглядами). В течение этого периода РКЛ и «Рабочая борьба» выставляли совместные списки на выборах различных уровней — муниципальных, всеобщих и европейских[14]. В частности, на выборах 1999 года в Европарламент список РКЛ и РБ получил поддержку более чем 900 000 избирателей, что дало организациям 5 депутатских кресел[15].

После массовых кампаний против политики правительства в 2005 году, выводившей на улицу миллионы людей, возникла идея формирования избирательного альянса радикальных левых. Однако, этот вопрос был достаточно дискуссионным. Эта идея возникла после совместного участия двух организаций в удачной компании «Нет!» во время референдума по европейской конституции в 2005 году. Взаимоотношения между организациями улучшились с тех пор, как к руководству ФКП пришла Мари-Жорж Бюффе.

На президентских выборах 2002 года кандидат РКЛ Оливье Безансно набрал 4,25 % голосов. Таким образом, ультралевые (РКЛ, «Рабочая борьба» и Партия трудящихся) набрали в сумме более 10 % голосов. Второй тур выборов предполагал голосование за двух победивших в первом туре кандидатов — правого Жака Ширака и ультра-правого Жан-Мари Ле Пена. Большинство левых голосовали тогда за Ширака. РКЛ не требовала воздерживаться от участия в выборах. Компания Лиги во втором туре заключалась в «минимуме голосов за Ле Пена». Эта компания была начата под слоганом: «Побить Ле Пена на улицах и у избирательных урн». Меньшинство организации было настроено оппозиционно к этому слогану, полагая, что это фактически является призывом голосовать за Ширака. Во время президентских выборов 2007 года кандидатом от РКЛ опять был Оливье Безансно, получивший около 4,08 % в первом туре.

На муниципальных выборах в марте 2008 года кандидаты РКЛ сумели завоевать 71 место в муниципальных органах власти. В нескольких городах и коммунах Франции Лига получила поддержку более 10 % избирателей: Орейлан (департамент Верхние Пиренеи) — 17,8 %, Кимперль (департамент Финистер) — 15,0 %, Соттвиль-де-Руайен (департамент Сена Приморская) — 14,8 %, Клермон-Ферран — 13,8 %, Лоувьерс (департамент Эр) — 10,4 %, Лормон (департамент Жиронда) — 10,38 %. Примерно в 109 городах и коммунах Лигу поддержало более 5 % избирателей[16].

Роспуск РКЛ и создание Новой антикапиталистической партии

После выборов президентских выборов 2007 года, победу на которых одержал Николя Саркози, среди левых, в том числе и РКЛ, началась дискуссия о формировании левой альтернативы новому правительству. 2007—2009 годы были отмечены резким подъемом забастовочной и протестной волны. Летом 2007 года решение о запуске проекта новой антикапиталистической партии было принято Национальным руководством РКЛ[17]. В январе 2008 года проходит 17-й конгресс РКЛ, на котором звучит обращение к созданию Новой антикапиталистической партии (фр. Nouveau parti anticapitaliste, NPA). В качестве её членской базы рассматривались левые и социальные активисты, молодежь. Обращение поддержало большинство съезда РКЛ. В нем говорилось:

«Создадим партию, которая объединит в себе опыт борьбы прошлых лет и современный опыт, опыт борьбы рабочих, альтерглобалистов, интернационалистов, экологов, феминистов, антифашистов. Партию, борющуюся против эксплуатации, против всех видов угнетения и дискриминации, за человеческое, индивидуальное и коллективное освобождение. Построим интернациональную партию, которая откажется от грабительской политики по отношению к странам Юга и от воинственной логики Франции, ЕС и США. Независимую партию, которая, в отличие от Социалистической партии, откажется от совместного правления в рамках существующей системы. Партию, не идущую на какие-либо уступки капитализму и господствующему классу. Демократическую партию, задачей которой будет — позволить людям самим управлять мобилизацией, чтобы уже завтра они сами управляли всем обществом и экономикой»[18].

В конце июня 2008 года проходит национальная конференция НПА. На конференции присутствует около тысячи делегатов, представляющих около 300 комитетов за учреждение НПА. Новая встреча состоялась в ноябре того же года. В ней участвовали представители уже около 400 комитетов. 5 февраля 2009 года в Париже прошел 18-й конгресс РКЛ, на котором большинство делегатов проголосовали за роспуск РКЛ. На следующий день, 6 февраля, начал свою работу учредительный съезд Новой антикапиталистической партии[19].

Организация

Высшие органы

Высшим органом лиги являлся конгресс, на котором выбиралось Национальное руководство (Direction Nationale de la LCR) из 100 человек и более узкое Политбюро (Bureau politique de la LCR). К последнему периоду деятельности РКЛ наиболее известными членами высшего руководства являлись: Даниэль Бенсаид, Франсуа Сабадо, Франсуа Дюваль (François Duval), Патрик Тамерлэн (Patrick Tamerlan), Ингрид Айе (Ingrid Hayes). Кроме того, Ален Кривин, Розелин Вашетта (Roseline Vachetta) и Оливье Безансно являлись официальными публичными представителями РКЛ.

Издания

Лигой издавалось большое количество печатной продукции — газет, журналов, брошюр, книг и т. д. В частности, на момент самороспуска РКЛ издавала газету «Rouge», теоретические журналы «Critique communiste» и «Contretemps». Ранее также издавались журналы «Cahiers de la taupe» (1974—1979), «Cahiers du féminisme» (1978—1998), «Critique de l’économie politique» (1970—1985), «Quatrième internationale» (издавался до 1975 и в 1980—1988). С 1974 года лигой также издавался международный франкоязычный журнал «Inprecor»[20]. Лига имела собственное издательство «Editions La Brèche», которое находится в парижском пригороде Монтрё. В настоящее время ресурсы лиги используются Новой антикапиталистической партией.

Международные отношения

РКЛ являлась французской секцией Четвертого интернационала, одним из учредителей объединения «Европейские антикапиталистические левые». Также лига поддерживала отношения с российским Социалистическим движением «Вперед», ставшим затем секцией Четвертого интернационала. В 2006 году Ален Кривин приезжал в Москву, где выступал на Втором съезде движения[21].

Национальные конгрессы

Конгресс «Революционной коммунистической молодежи»

Конгрессы Коммунистической лиги

Конгрессы Революционной коммунистической лиги

  • 1-й, учредительный — 19—22 декабря 1974, Сен-Гратьен, Франция[8][22];
  • 2-й — январь 1977, Париж, Франция[22][23];
  • 3-й — январь 1979, Сен-Гратьен, Франция[22];
  • Чрезвычайный — 1—4 ноября 1979, Л’Аи-ле-Роз, Франция[22];
  • 4-й — июнь 1980[10][22];
  • 5-й — декабрь 1981[10][22];
  • 6-й — декабрь 1983[22];
  • 7-й — 1985[22];
  • 8-й — 1987[14][22];
  • 9-й — 1990[22];
  • 10-й — 1992[22];
  • 11-й — 16—19 июня 1994[22];
  • 12-й — ?
  • 13-й — январь—февраль 1998[22];
  • 14-й — 1—4 июня 2000[14][22];
  • 15-й — 30 октября — 2 ноября 2003, Сен-Дени, Франция[14][22][24][25];
  • 16-й — 19—22 января 2006, Сен-Дени, Франция[14][22][26];
  • 17-й — 24—27 января 2008[22][27];
  • 18-й — 5 февраля 2009, Сен-Дени, Франция[27][28].

Напишите отзыв о статье "Революционная коммунистическая лига (Франция)"

Литература

  • Robert J. Alexander. International Trotskyism, 1929—1985: A Documented Analysis of the Movement. — Durham: Duke University Press, 1991.
  • А. Л. Семенов. Левое студенческое движение во Франции. — М.: «Наука», 1975.
  • Трудовая Франция против власти монополий. Майско-июньские события 1968 г. и дальнейшее развитие классовой борьбы. Отв. ред. Ю. Н. Панков. — М.: «Наука», 1973.

Примечания

  1. ↑ 1 2 International Trotskyism, 1929—1985. — С. 390
  2. ↑ Левое студенческое движение во Франции. — C. 164
  3. ↑ Левое студенческое движение во Франции. — C. 165
  4. ↑ 1 2 Трудовая Франция против власти монополий. — С. 220
  5. ↑ 1 2 International Trotskyism, 1929—1985. — С. 391
  6. ↑ International Trotskyism, 1929—1985. — Сс. 391—392
  7. ↑ 1 2 International Trotskyism, 1929—1985. — С. 392
  8. ↑ 1 2 3 International Trotskyism, 1929—1985. — С. 393
  9. ↑ International Trotskyism, 1929—1985. — С. 394—395
  10. ↑ 1 2 3 International Trotskyism, 1929—1985. — С. 396
  11. ↑ 1 2 International Trotskyism, 1929—1985. — Cc. 396—397
  12. ↑ Энциклопедия «Кругосвет». [www.krugosvet.ru/articles/52/1005206/1005206a24.htm Франция. История. Пятая республика]  (рус.)
  13. ↑ International Trotskyism, 1929—1985. — С. 397
  14. ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.france-politique.fr/parti-communiste-internationaliste.htm История Революционной коммунистической лиги]  (фр.)
  15. ↑ [www.france-politique.fr/elections-europeennes-1999.htm Выборы в Европарламент 1999 года]  (фр.)
  16. ↑ [internationalviewpoint.org/spip.php?article1445 Отказ от либеральной политики на локальном и национальном уровнях]  (англ.)
  17. ↑ [www.internationalviewpoint.org/spip.php?article1290 Об учреждении новой антикапиталистической партии]  (англ.)
  18. ↑ [vpered.org.ru/index.php?id=365&category=17 Обращение национального съезда LCR о новой антикапиталистической партии]  (рус.)
  19. ↑ П. Руссе. [www.vpered.org.ru/comment157.html К учреждению Новой антикапиталистической партии]  (рус.)
  20. ↑ W. and P. Lubitz. Troskyist Serials Bibliography. 1927—1991. — München: K. G. Saur Verlag, 1993. — ISBN 3-598-11157-6
  21. ↑ А. Кривин. [www.vpered.org.ru/analitic9.html Идет радикализация рабочего класса. Стенограмма выступления]  (рус.)
  22. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [www.dissidences.net/documents/complement_vol6_chrono.pdf Троцкизм во Франции: хронология (1928—2009)]  (фр.)
  23. ↑ International Trotskyism, 1929—1985. — С. 394
  24. ↑ [archive.is/20121129175039/www.greenleft.org.au/2003/561/29244 Объявлен новый антикапиталистический избирательный пакт]  (англ.)
  25. ↑ [www.internationalviewpoint.org/spip.php?article100 РКЛ: призыв за новую антикапиталистическую силу]  (англ.)
  26. ↑ [www.internationalviewpoint.org/spip.php?article961&var_recherche=14th%20Congress%20of%20the%20LCR 16-й конгресс РКЛ]  (англ.)
  27. ↑ 1 2 Ф. Косталь. [www.internationalviewpoint.org/spip.php?article1615 Once Upon a Time, the LCR…] (краткая история РКЛ)  (англ.)
  28. ↑ [www.lcr-rouge.org/spip.php?article911 Цель: Новая антикапиталистическая партия]  (фр.)

См. также

Ссылки

  • [www.lcr-rouge.org Официальный сайт LCR]  (фр.)
  • [www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=67&tek=1147&issue=31 Карин Клеман. Новые радикалы]
  • [www.old.vpered.org.ru/index.php?url=comment75.html Интервью члена РКЛ Фанни Монбейг на тему французских президентских выборов 2007 года]
  • Ф. Косталь. [www.internationalviewpoint.org/spip.php?article1615 Once Upon a Time, the LCR...] (краткая история РКЛ)  (англ.)
Предшественник:
Международная коммунистическая партия 		Французская секция Четвертого интернационала
1969—2009 		Преемник:
Члены Четвертого интернационала в Новой антикапиталистической партии
<td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Революционная коммунистическая лига (Франция)

– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Революционная_коммунистическая_лига_(Франция)&oldid=77286595»

Навигация