Революционные вооружённые силы Колумбии — Армия народа

Революционные вооружённые силы Колумбии — Армия народа (ФАРК)
исп. Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia – Ejército del Pueblo
Лидер:	Тимолеон Хименес
Дата основания:	1964
Дата роспуска:	2016
Идеология:	Марксизм-ленинизм, боливарианизм
Количество членов:	8-9 тысяч
Сайт:	[www.farc-ep.co/ c-ep.co]

К:Политические партии, основанные в 1964 году

К:Исчезли в 2016 году Революционные вооружённые силы Колумбии — Армия народа, РВСК-АН (исп. Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia – Ejército del Pueblo, FARC-EP), ФАРК — террористическая леворадикальная повстанческая группировка Колумбии. В 2001 году Госдепартамент США внёс ФАРК в список террористических организаций, Евросоюз позже принял аналогичное решение. Куба и Венесуэла настаивают на том, что эта организация является партизанской, действующая на основе боливарианских идей.

Мы — военно-политическая организация, находящаяся в оппозиции правящему режиму Колумбии, ведомая идеями Маркса, Ленина и Боливара. Мы боремся за социалистическое общество, дабы восстановить справедливость на всей планете, начав с нашей родины.

История создания

В 1948 году в Колумбии начался вооружённый конфликт, причиной которого стало противостояние Либеральной и Консервативной партий Колумбии. Этот период вошёл в историю под названием Ла Виоленсия (исп. La Violencia) и продолжался 10 лет. Завершился он примирением и объединением партий либералов и консерваторов в общенациональный фронт и созданием коалиционного правительства. К власти пришёл либерал Альберто Камарго. На стороне либералов воевали и коммунисты, но они не согласились на примирение и приняли решение продолжать войну.

Лидером прокоммунистических партизан стал Хакобо Алапе (по кличке Чёрный Чарро), который в 1958 году был застрелен бывшим партизаном-либералом. Тогда во главе прокоммунистических партизан оказался Педро Марин (во времена Ла Виоленсии воевал как либерал, но испытывал большое влияние со стороны Хакобо Алапе). В сложившейся обстановке коммунисты были вынуждены уйти в глубокое подполье. Они окопались в колумбийских Центральных Кордильерах на юге департамента Толима в Маркеталии, где с начала 1960-х годов жили почти в полной изоляции.

Педро Марин тем временем сменил имя на Мануэль Маруланда, вступил в компартию и вместе с леворадикальным студентом Хакобо Аренасом организовал в 1964 году военизированное крыло компартии — ФАРК. Маруланда был военно-административным руководителем, а Аренас его политическим советником и идеологическим наставником. В мае 1964 года боевики Маруланды укрепились в Маркеталии. Вскоре Маркеталия была разгромлена регулярными колумбийскими войсками, и данный факт послужил переосмыслению партизанской доктрины. Ставка была сделана на затяжную повстанческую войну маоистского типа с конечной целью социалистической революции.

Структура

В 1987 году образован Координационный комитет партизанского движения имени Симона Боливара, который объединяет на условиях автономии все левые партизанские силы Колумбии. Данный орган координирует деятельность всех левых подпольных сил Колумбии.

Национальная конференция партизан командного звена выбирает начальника Главного штаба и Секретариат из 7 командиров. Данная конференция состоит из делегатов командиров всех фронтов. Секретариат определяет политическое и военное планирование организации.

Начальнику Главного штаба подчиняются начальники штабов группы фронтов (в группу входят минимум 5 фронтов). На более нижестоящем уровне командует начальник штаба фронта (минимум одна колонна). Колонна включает 2 соединения, то есть 16 взводов. Соединение включает четыре партизанских отряда, каждый из которых включает 2 взвода по 12 солдат.

Сейчас в организации 45-75 фронтов и 5-17 тысяч человек. Сейчас ФАРК контролирует 5 департаментов страны, где по соглашению с правительством Колумбии им передана политическая власть. ФАРК имеет вспомогательное крыло — народную милицию из помощников-агентов и боливарскую милицию как полувоенное крыло. Сама Компартия Колумбии строится по военно-иерархическому принципу, когда каждое подразделение ФАРК имеет не внутри, а вне себя резервную подпольную ячейку партизанской базы.

Структура

Колумбийская национальная армия	Революционные вооруженные силы Колумбии
Солдат	Партизан
Младший капрал	Заместитель командира взвода
Старший капрал	Командир взвода
Младший сержант	Заместитель командира партизанского отряда
Старший сержант	Командир партизанского отряда
Сержант-майор	Заместитель командира соединения
Младший лейтенант	Командир соединения
Лейтенант	Заместитель командира колонны
Капитан	Командир колонны
Майор	Заместитель командира фронта
Подполковник	Командующий фронтом
Полковник	Заместитель командующего группой фронтов
Бригадный генерал	Командующий группой фронтов
Генерал-майор	Заместитель начальника главного штаба
Генерал армии	Начальник (команданте) Главного штаба

Деятельность

В Колумбии реально воюют 3 стороны: правительственная армия, правоэкстремистские группировки («парамилитариос») и левые революционные группировки. ФАРК фактически автономна от компартии, но их отношения складываются таким образом, что КПК и ФАРК не принимают общенациональных решений без согласия друг друга.

ФАРК утверждает, что с 1964 года ведёт войну с правительством за построение Новой Колумбии, общества социальной справедливости и социального равенства.

На 7-й партизанской конференции в 1982 году было принято решение о взыскании «революционных налогов» с крупных производителей кокаина. В связи с этим колумбийское правительство называет ФАРК «наркопартизанами». Подобная деятельность привела к разрыву Колумбийской коммунистической партии с ФАРК (в своих изданиях компартия Колумбии, впрочем, не выступает противником ФАРК и не поддерживает как кампанию против него, так и обвинений, возлагаемых на эту организацию). В 1990-е годы ФАРК создала Подпольную коммунистическую партию Колумбии как своё идеологическое крыло.

Во времена своего расцвета в 1990-е годы «народная армия» ФАРК насчитывала около 17 000 бойцов, как мужчин, так и женщин, поддерживаемые значительной частью населения, так называемым «гражданским ополчением», снабжающим их едой, медикаментами и информацией, с международной сетью, способной поддерживать оперативную связь с другими странами и идеологическими союзниками. Повстанцы контролировали 45 % колумбийской территории, их даже считали угрозой Боготе.

По данным официального колумбийского правительства, ФАРК несёт ответственность за многочисленные террористические акты, взрывы, убийства политиков, похищения людей и вымогательства в стране. Боевики организации по официальным данным участвовали в производстве и продаже наркотиков, похищали людей с целью выкупа и принуждали подростков воевать против правительства. По количеству похищенных людей ФАРК лидирует в Колумбии. Заложников берут преимущественно для получения выкупа и как инструмент воздействия на правительство страны. В марте 1999 года ФАРК казнил трёх американцев, активистов движения за права индейцев, которых партизаны обвинили в принадлежности к ЦРУ. По данным общественной организации Fundación País Libre, между 2000 и 2008 годами ФАРК похитила не менее 326 человек. В 2008 году Фидель Кастро обращался к партизанам с просьбой освободить оставшихся у них заложников. Кастро призвал повстанцев не сдаваться и не прекращать революционную борьбу, но выступил с критикой методов революционной борьбы ФАРК, а именно «похищения людей и удержания их в джунглях».

За всё время конфликта между колумбийскими властями и ФАРК с 1958 года жертвами стали по меньшей мере 220 тысяч человек, в том числе 177 тыс. из числа мирного населения, около 45 тыс. пропали без вести, свыше 5 млн гражданских лиц стали беженцами. Об этом сообщает The Washington Post со ссылкой на доклад колумбийского Национального центра исторической памяти, опубликованный 24 июля 2013 года. Согласно данным центра, четверо из пяти жертв противостояния являлись мирными гражданами. Большинство убийств было зафиксировано после того, когда в 1980-е годы с ФАРК и другими левыми группировками начали бороться группы праворадикалов при поддержке землевладельцев и наркоторговцев. Наиболее кровавым оказался период с 1996 по 2005 год, когда в среднем в Колумбии каждые восемь часов происходило похищение и раз в день кто-то подрывался на противопехотных минах, использовавшихся повстанцами.

Упадок

В 2002 году президентом Колумбии стал Альваро Урибе, сын землевладельца, убитого боевиками ФАРК. Он прославился ещё будучи губернатором тем, что практически искоренил «политический» бандитизм на своей территории. Урибе призывал крестьян создавать собственные отряды для самозащиты, вооружал их, гарантировал помощь полиции и призывал «громить всех, кто нападает с оружием, не глядя на форму и знамя».

Став президентом, Урибе переформировал армию и скоординировал её с крестьянской самообороной, подготовил спецназ при помощи американцев и бросил его против коммунистов и фашистов (наравне с левыми радикалами FARC и ELN в колумбийских джунглях действуют и правые AUC). Дошло до того, что уже в 2003 году ФАРК и AUC вели переговоры об объединении «против авторитарных властей».

В 2006 году Урибе был триумфально переизбран в президенты.

С 2007 года правительственные войска перешли в наступление. Была изменена тактика: вместо крупных войсковых операций упор был сделан на действия мобильных отрядов спецназа и удары «воздушной кавалерии» при поддержке вертолётов. Особое внимание стали уделять разведывательным операциям. В результате действий правительственной армии численность ФАРК сократилась в 2 раза до 8-9 тысяч человек. Было ликвидировано примерно 100 командиров ФАРК: осень 2007 года — уничтожен командующий Карибским блоком Густав Руэда Диас и командующий 16-м фронтом Томас Медину, 1 марта 2008 г. — уничтожен Рауль Рейес (второй человек в Секретариате ФАРК), 3 марта — убит Иван Риос (командующий Центральным блоком ФАРК).

26 марта 2008 года в возрасте 77 лет от инфаркта миокарда скончался лидер и основатель организации Мануэль Маруланда. Сменил Маруланду коммунист-антрополог Альфонсо Кано, но особых успехов он уже не добился. В начале ноября 2011 года Кано был убит колумбийским спецназом. Пост главы ФАРК принял Тимолеон Хименес. Свою деятельность на посту руководителя начал с предложения правительству приступить к мирным переговорам. «Мы готовы обсудить приватизацию, вопросы снижения регулирования со стороны государства, абсолютной свободы торговли, демократию в условиях рыночной экономики», — говорилось в заявлении коммунистических партизан.

ФАРК управляется «секретариатом» во главе с команданте и ещё шестью полевыми командирами. До 40 % бойцов ФАРК составляют женщины. Одна из видных полевых командиров ФАРК, Эльданеис Москера (исп. Eldaneyis Mosquera), известная также как Карина, 19 мая 2008 года сдалась властям.

СМИ ФАРК

Рупором ФАРК многие годы оставалась радиостанция «Voz de la Resistencia» («Голос Сопротивления»), располагавшаяся в джунглях, в регионах Колумбии, подконтрольных ФАРК. «Voz de la Resistencia» своего расцвета достигла в начале 2000-х годов, когда станция смогла создать сеть из FM и средневолновых передатчиков в Колумбии. Также передачи радио ФАРК на коротких волнах принимались и в Европе. Станция передавала имевшие успех в Колумбии музыкальные программы, располагала подразделением звукозаписи и выпускала музыкальные диски. Её же основная деятельность идеологическая обработка бойцов ФАРК и резкая критика правительства. В 2010 году колумбийским властям удалось на время нарушить работу радиостанции, однако впоследствии станция продолжила свои передачи. 19 ноября 2011 года колумбийские военные прервали вещание радиостанции. В ходе операции, проведённой в лагере экстремистов в провинции Мета, военные обнаружили и конфисковали микрофоны, компьютеры, усилители и генератор, использовавшиеся для вещания станции. Отмечается, что трансляционное оборудование было спрятано и защищено минным ограждением, состоявшим из 60 единиц взрывчатки. В целом радиостанция просуществовала около 15 лет.

Мирные переговоры

Президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос объявил 27 августа 2012 года, что колумбийское правительство занялось предварительными переговорами с ФАРК с целью добиться прекращения конфликта. Первый раунд переговоров состоялся в Осло 18 октября 2012 года. Затем переговоры были перенесены в Гавану. 23 августа 2013 года Сантос отозвал из Гаваны правительственную делегацию, приостановив мирные переговоры. Причиной этого стали разногласия между повстанцами и правительством о форме мирного соглашения: официальные власти Колумбии намерены вынести требования представителей ФАРК на всенародный референдум, делегаты со стороны группировки требуют созвать учредительное собрание, которое внесёт поправки в конституцию страны, согласно заключённым соглашениям. Хуан Мануэль Сантос заявил, что переговоры будут возобновлены, когда правительство посчитает нужным. 20 сентября 2013 года переговоры были возобновлены. 16 мая 2014 года правительство Колумбии и повстанцы договорились сообща бороться с незаконным оборотом наркотиков.

23 сентября 2015 года на Кубе в присутствии кубинского лидера Рауля Кастро президент Сантос и лидер повстанцев Хименес пожали друг другу руки и объявили о намерении подписать мирное соглашение в марте 2016 года. Повстанцы и правительственные войска прекращают боевые действия. Планируется создать специальный судебный орган и трибунал из колумбийских и иностранных судей, где будут рассмотрены преступления этого конфликта. При этом юридическая ответственность будет распространяться на всех участников конфликта, то есть и на военнослужащих правительственных войск. Тем не менее повстанцам была обещана широкая амнистия.

22 июня 2016 года в Гаване представители колумбийского правительства и ФАРК объявили о согласовании условий соглашения об окончательном прекращении огня, разоружении, гарантий безопасности и борьбы с криминальными организациями. Само соглашение было подписано 23 июня. 26 сентября президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос и лидер ФАРК Родриго Лондоньо Эчеверри (Тимолеон Хименес) подписали мирное соглашение. По случаю подписания исторического документа в Картахену прибыли генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, президенты Кубы и Венесуэлы Рауль Кастро и Николас Мадуро, госсекретарь США Джон Керри. При этом Тимолеон Хименес заявил, что они будут продолжать борьбу, но в правовом поле. Однако, на национальном референдуме прошедшем в Колумбии 2 октября 50,21 % проголосовавших высказались против мирного договора с ФАРК. Лидером этого протеста стал прошлый президент Колумбии Альваро Урибе. По его мнению, повстанцы должны быть заключены в тюрьму и не имеют права заседать в Конгрессе. 7 октября Норвежский нобелевский комитет вручил Премию мира президенту Колумбии Хуану Мануэлю Сантосу за усилия, направленные на завершение продолжавшейся более полувека гражданской войны. Тимолеон Хименес поздравил Сантоса через Twitter.

Литература

• FARC-EP. Революционная Колумбия. История партизанского движения. М.: Гилея, 2003. — (Час «Ч». Современная мировая антибуржуазная мысль). ISBN 5-87987-027-8
• Артуро Алапе. [left.ru/bib/alape.phtml «Жизни Педро Антонио Марина (Мануэля Маруланды Велеса, „Снайпера“)»]. Перевод А. М. Майского

См. также

• Мануэль Маруланда
• Альфонсо Кано
• Таня Неймейер
• Боливарианизм

Ссылки

• [rusarm.com/arhiv/n2_2010/kolumbiya_partizany_ne_sdayutsya/ Военно-промышленное обозрение «Арсенал». Колумбия: партизаны не сдаются]
• [www.colombia.su/ Русский сайт о Колумбии; история, география, культура, фотографии, видеоролики]
• [portalostranah.ru/view.php?id=131 Подробнее о радио ФАРК: «Компаньеро» из радио FARC, или «Voz de la Resistencia» на Портале о странах, рус.(текст, аудио)]
• [left.ru/2007/8/davidoviz160.phtml Как ФАРК взрывал Давидовича]
• [www.equator.inter.ua Роман «Экватор. Чёрный цвет & Белый цвет»]

Отрывок, характеризующий Революционные вооружённые силы Колумбии — Армия народа

– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.