Революция в Бухаре

</tr></tr></tr>

Революция в Бухаре
Дата	1917—1925 годы
Место	Туркестан
Итог	Ликвидация Бухарского государства
Противники
Младобухарцы БКП (с 1918 по 1920) РСФСР РСФСР (с 1918 по 1922) БНСР (с 1920) СССР СССР (с 1922) БССР (1924) Бухарский эмират (до 1921) Басмачи (с 1920 в союзе с Бухарским эмиратом) </td></tr>
Командующие
неизвестно неизвестно </td></tr>
Силы сторон
неизвестно неизвестно </td></tr>
Потери
неизвестно неизвестно </td></tr>
</td></tr> </table> Революция в Бухаре — события 1917—1925 года, которые привели к ликвидации Бухарского эмирата в 1920 году, образованию Бухарской Народной Советской Республики, интервенции Красной Армии на территорию республики, массового вооружённого сопротивления населения (см. Басмачество), подавлению басмачества, включению Бухарской Народной Советской Республики в состав СССР 19 сентября 1924 года как отдельной союзной республики, ликвидации новосозданной республики в результате национального размежевания и образования Узбекской ССР, Туркменской ССР и Таджикской АССР (с 1929 — Таджикской ССР) в 1924 году. Бухара во время революции 1917 года Бухара и Временное правительство России В 1917 году Временным правительством была подтверждена независимость Бухарского эмирата. Младобухарцы Младобухарское движение приобрело силу в марте 1917 года, когда младобухарцы организовали в Бухаре массовую манифестацию против эмира в ответ на принятие эмиром манифеста, провозгласившего ограниченную реформу управления. В ответ последовали репрессии, множество младобухарцев перебежали в Каган. Левое крыло младобухарцев выдвинуло программа свержение власти эмира и установление советской республики в Бухаре. Впоследствии представители левого крыла Младобухарцев Мирзо Мухиддин Мансуров-первый председатель младобухарской партии. В новый Центральный Комитет вошли: Мирзо Мухиддин Мансуров председатель, также вошли член комитета сыновей Мирзо Мухиддин Мансурова, Мирзо Абдулкадыр Мухиддинов-Мирзо Исам Мухиддинов, Мухитдин Рафаат, Абду Вахид Бурханов, Усман Ходжаев, Ариф Каримов, Муса Саиджанов, Мухтар Саиджанов, Файзулла Ходжаев и ещё два-три человека (исключенные по факту не участия в работе ЦК). Позднее в Центральный Комитет вошли ещё двое: Фитрат и Ата Ходжаев, члены старого Центрального Комитета. Но суть реорганизации заключалась, конечно, в выборе известного богача Мирзо Мухиддин Мансурова председателем и во включении его сыновей в состав Центрального Комитета. Попытка интервенции Красной Армии в 1918 году Декретом Советской власти была подтверждена независимость эмирата. В марте 1918 г. руководители младобухарцев решили воспользоваться помощью Красной Армии. Они уверили советский гарнизон в Кагане, что в Бухаре зреет народное восстание, и выдвинули эмиру ультиматум с требованием отказа от власти во избежание кровопролития. Однако штурм Бухары не удался, младобухарцы и части Красной Армии потерпели поражение. После неудачной попытки свержения эмира был заключён мирный договор между Россией и Бухарой и повторно подтверждена независимость Бухары. Ликвидация эмирата в 1920 году Позиция эмира по отношению к басмачеству в Туркестане После провала советской интервенции в Бухару (Колесовский поход (1918)) РСФСР установила дружественные отношения с бухарским эмиром. Не желая портить отношения с сильной Коммунистической Россией, эмир отказался от поддержки басмачей в Туркестане. Создание Коммунистической Партии Бухары Идея создания отдельной Бухарской коммунистической партией поднималась на совещаниях эмигрантов (некоторые из которых уже состояли в РКП(б)) из Бухары в Кагане и Ташкенте (17-19 апреля 1918). Летом 1918 года такое же решение приняла группа младобухарцев во главе с А. Якубовым. 25 сентября 1918 в Ташкенте состоялось собрание коммунистов и группы Якубова. На нём было провозглашено образование БКП и был избран ЦК партии (А. Якубов — председатель; М. Кульмухамедов, X. М. Мирмухсинов, М. Парзулла, А. Юлдашбеков). 23 декабря 1918 года ЦК БКП принимает Временную программу партии, поставившей задачу свержения власти бухарского эмира и установление демократической республики на основе Советов. К началу 1919 года отделения БКП существовали в Кагане, Самарканде, Катта-Курагне, Керках, Термезе и др. Подпольные организации БКП существовали и на территории Бухарского эмирата (26 ячеек, св. 300 чл. партии). Поддержку БКП оказывала Коммунистическая партия Туркестана. К 1920 году эта партия заметно усилилась, получая постоянную поддержку от РСФСР. Переговоры Фрунзе с эмиром Летом 1920 года главнокомандующий Туркестанским фронтом Фрунзе пытался провести переговоры с эмиром Бухары. Требования Фрунзе были неприемлемы для эмира, и переговоры кончились безрезультатно. Красная Армия стала готовиться к походу на Бухару, а эмир — к её обороне. Подготовка к штурму Бухары и штурм При штурме крепости эмира Арка части Красной Армии несколько дней массировано обстреливали из полевой артиллерии по кирпичным стенам в 4 метра толщиной, но не добились успеха. Были вызваны аэропланы, и тогда удалось поджечь дворец сверху, что привело к его сдаче. Образование БНСР После захвата Бухары Красной Армией коммунистическая партия Бухары и младобухарцы, вошедшие в неё, пришли к власти. Была образована зависимая от РСФСР Бухарская Народная Советская Республика (БНСР). Преследование эмира Поход Красной Армии вглубь Восточной Бухары Вытеснение эмира в Афганистан Басмачество Организация басмачества и Ибрагим-бек Занятие Душанбе Энвер-Пашой в 1922 Руководство Красной Армии недооценило силы Энвер-паши, и стало готовить вывод российских войск из Восточной Бухары с заменой их бухарскими войсками. Осенью 1921 года ВсехбухЦИК направил в Восточной Бухару председателя ЦИКаАбдулкадыр Мухиддинов . Усманходжа стал требовать форсирования вывода российских войск, и возник конфликт с представителями РСФСР в Душанбе. В декабре 1921 года Усманходжа арестовал командование гарнизона Душанбе и консула РСФСР и разоружил часть душанбинского гарнизона. Во время вооружённого конфликта российский гарнизон смог освободить арестованных и позвать на помощь по радио российские части из Байсуна. Отряд Усманходжи отступил на юг в горы Бабатага, где на него напали басмачи Энвер-паши. Часть бухарцев сдалась в плен, другая вернулась в Душанбе. Пулатходжаев и Али-Риза бежали в Афганистан. В итоге красноармейские командиры, не поняв ситуации, арестовали руководителей БСНР в Восточной Бухаре, потеряв всяческую опору в регионе. Энвер-паша к началу 1922 года смог объединить басмаческие отряды и получил через Афганистан оружие. К нему на помощь пришли отряды из Афганистана и Ферганы. К концу декабря 1921 года Энвер-паша осадил Душанбе. Гарнизон города выдержал двухмесячную осаду, но в феврале 1922 года смог прорваться из Душанбе в Байсун. Занятие басмачами всей Восточной Бухары и попытка штурма Бухары Наступление Красной Армии на Душанбе и Бальджуан Селим-Паша и попытки басмаческого сопротивления Занятие Красной Армиией Матчи и постепенное внедрение в Каратегин и Дарваз Ликвидация басмачества Укрепление советской власти и ликвидация Бухарской республики Правительство Бухарской Народной Советской Республики и его отношения с Россией См. также Бухарская коммунистическая партия Бухарская Народная Советская Республика Бухарское ханство Басмачество Нагрудные знаки высших органов власти БНСР Колесовский поход (1918) Бухарская операция (1920) [www.bnsr-official.narod.ru Сайт об истории БНСР и истории нагрудных знаков БНСР ] Напишите отзыв о статье "Революция в Бухаре" Литература Hayit, Baymirza: Basmatschi. Nationaler Kampf Turkestans in den Jahren 1917 bis 1934. Köln, Dreisam-Verlag (1993). ISBN 3-89452-373-5; ISBN 3-89607-080-0. [turkestan.communist.ru/hodzhaev/faizulla/to/history/of/revolution/in/bukhara Файзулла Ходжаев. К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии] [arapov.globalnet.uz/index.php?stid=20 Файзулла Ходжаев — бухарский путь в революцию ] [www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1186413780|К.Абдуллаев: Последний мангыт. Саид Алим Хан и «бухарская революция»]

Отрывок, характеризующий Революция в Бухаре

За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.