Регент

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Регентство»)
Перейти к: навигация, поиск

Регентство (от лат. regens, «правящий») — временное осуществление полномочий главы государства коллегиально (регентский совет) или единолично (регент) при малолетстве, болезни, отсутствии монарха.





Регенты в истории Русского государства

За регентство часто велась острая политическая борьба. Например, после смерти Ивана IV его преемником стал сын Фёдор Иоаннович. В ночь смерти Ивана IV, 19 марта 1584 года приверженцы Фёдора Иоанновича (бояре Богдан Бельский, Борис Годунов (шурин Фёдора), князь Иван Мстиславский, князь Иван Шуйский и Никита Юрьев (дядя Фёдора)) арестовали и отправили в ссылку родственников последней, седьмой жены Ивана IV Марии Нагой. Её малолетнему сыну Дмитрию Ивановичу был дан в удел город Углич. Затем вспыхнула борьба между претендентами на регентство. 2 апреля того же года из Москвы были изгнаны Бельские, а в конце года «по болезни» отошёл от дел Никита Юрьев. В 1585 году был насильно пострижен в монахи князь Мстиславский. В мае 1586 года оказались в ссылке Шуйские. Борис Годунов стал единственным регентом при Фёдоре Ивановиче.

Регенты

Европа

Испания

Франция

Англия / Великобритания

Венгрия

Миклош Хорти — в 19201944 годах регент Венгрии, являвшейся королевством без короля.

Финляндия

Югославия

Азия

Иран

  • Карим-хан — регент шаха Исмаила III, правивший от его имени с 1747 по 1779 годы и вошедший в историю Ирана как один из самых мудрых правителей.

Китай

  • Чжоу-гун — регент, спасший династию Чжоу, подавив попытку реставрации династии Шан
  • Люй Бувэй — регент, а затем и первый министр Цинь Ши Хуана. Подозревавшийся в том, что именно он является настоящим отцом императора Цинь Ши Хуана (Люй Бувэй подарил отцу будущего Цинь Ши Хуана наложницу, родившую ему наследника, и злые языки затем через многие годы утверждали, что наложница была уже беременна от него самого)
  • Вдовствующая императрица Люй-хоу — до восшествия на престол вдовствующей императрицы Цы Си (через две тысячи лет) считалась символом тиранического правления. В отличие от Цы Си, чьё правление завершилось крушением Китайской Империи, при Люй-хоу, несмотря на её жестокость, годы её правления были благополучными — в стране развивалось земледелие, а население жило в довольстве.
  • Кан Си — император, пришедший ко власти путём свержения своего регента
    • Обой (en:Oboi) глава совета регентов (en:Four Regents of the Kangxi Emperor) при малолетнем Кан си
    • Сонгготу (en:Songgotu) дядя Канси, пришедщий ко власти путём свержения совета регентов, фактически правивший от имени Кан си в течение 9 лет, пока не был свергнут, официально являлся первым министром, фактически выполнял функции регента при юном Кан си
  • Вдовствующая императрица Цы Си — самый известный в китайской истории регент, пережившая многих гораздо более молодых императоров (и подозревавшаяся в их убийстве). Пу И — единственный император, переживший Цы Си, одновременно является последним китайским императором

Турция

Япония

  • принц-регент Сётоку — сыгравший важную роль в распространении буддизма в Японии, также переименовал страну из Ямато в Японию и провёл ряд других важных реформ включая написание первой японской конституции
  • дом Фудзивара — веками правивший (до прихода к власти самураев) от лица малолетних императоров
  • дом Ходзё — веками правивший от лица малолетних сёгунов, правивших от лица малолетних или марионеточных императоров (марионетка правит марионеткой)

См. также

  • сэссэй — регент, правящий от лица малолетнего микадо
  • инсэй — правящий император — буддийский монах, принявший постриг вместо традиционного отрешения, и потому более главный чем сэссэй номинально правящий от лица малолетнего императора
  • сиккэн (регент при малолетнем или марионеточном сёгуне, правящием от лица малолетнего или марионеточного микадо).

Напишите отзыв о статье "Регент"

Отрывок, характеризующий Регент

– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.