Редди, Нилам Санджива
| Нилам Санджива Редди хинди नीलम संजीव रेड्डी<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 25 июля 1977 года — 25 июля 1982 года | |||
| Вице-президент: | Б. Д. Джатти, М. Хидаятулла | ||
| Предшественник: | Фахруддин Али Ахмед Басаппа Данаппа Джатти (и. о.) | ||
| Преемник: | Зиал Сингх | ||
| Вероисповедание: | индуизм | ||
| Рождение: | 19 мая 1913 Иллур, Мадрасское президентство, Британская Индия | ||
| Смерть: | 1 июня 1996 (83 года) Бангалор, Карнатака, Индия | ||
| Супруга: | Нилам Нагаратнамма | ||
| Дети: | сын Садхир Редди, дочери Нирмала, Нирайя и Амаравати[1] | ||
| Партия: | ИНК (до 1977), Джаната (с 1977) | ||
Нилам Санджива Редди (хинди नीलम संजीव रेड्डी; 19 мая 1913 — 1 июня 1996) — индийский государственный деятель, президент страны в 1977—1982 годах.
Содержание
Биография
Родился в зажиточной крестьянской семье в деревне Иллур (Мадрасское президентство, округ Анантапур, ныне территория штата Андхра-Прадеш). Закончил школу с теософским уклоном в Адьяре, Получил среднее образование (окончил государственный колледж искусств при филиале Мадрасского университета) в городе Анантапур и высшее образование — в университете Шри Венкатешвара, в г. Тирупати. В 1958 году получил степень почетного доктора права этого университета.
После визита Махатмы Ганди в Анантапур присоединился к борьбе за независимость, в 1931 году ушёл из колледжа. В начале 1930-х годов вступил в партию Индийский национальный конгресс (ИНК). Принимал активное участие в кампании гражданского неповиновения и борьбе за независимость, в 1936—1946 годах являлся руководителем партийной организации ИНК в штате Андхра-Прадеш, неоднократно подвергался арестам британскими колониальными властями и находился в заключении (с небольшим перерывом в марте-августе 1942 г). с 1940 по 1945 год[2]. С 1946 года — депутат законодательного собрания в Мадрасе от ИНК.
В 1949—1951 годах — министр жилищного строительства и лесного хозяйства штата Керала. В 1953—1964 годах — депутат законодательного собрания штата Андхра-Прадеш, заместитель главного министра, главный министр штата (в 1956—1960 и 1962—1964 годах). Всегда отдавал приоритет развитию сельского хозяйства перед промышленным и финансовым развитием.
В 1960—1962 годах был председателем правящей партии ИНК. С 1962 по 1964 год — главный министр штата Андхра-Прадеш. В 1964—1967 годах — министр чёрной металлургии и угольной промышленности, а также транспорта, гражданской авиации, судоходства и туризма в правительствах Л. Б. Шастри и И. Ганди.
В 1967—1969 и в 1977 году — спикер нижней палаты парламента. Чтобы подчеркнуть свою независимость на этом посту, выходил из ИНК[3]. Тогда же начали проявляться его противоречия с И. Ганди.
На президентских выборах 1969 года его кандидатура была выдвинута от ИНК, несмотря на противодействие И. Ганди, которая затем призвала однопартийцев голосовать «посовести», а не по партийному принципу, поддержав независимого кандидата В. Гири, который в итоге и победил, набрав 420 млн голосов против 405 млн у Н. С. Редди[4]. Такой исход и жёсткие позиции И. Ганди и Н. С. Редди привели к расколу в ИНК. И. Ганди значительно кпрочила своё влияние и власть, а Редди вскоре ушёл из активной политики.
В 1975 году вернулся в активную политику, последовав призыву Д. Нараяна к «тотальной революции» против правительства Индиры Ганди. В 1977 году был избран депутатом парламента от партии Джаната, нарушевшей 30-летию монополию на власть ИНК. 26 марта был избран спикером Лок сабхи.
25 июля 1977 года на безальтернативной основе и при поддержке всех основных политических партий страны был избран президентом Индии, эту должность занимал до 25 июля 1982 года.
Со всеми тремя премьер-министрами времён своего президентства (М. Десаи, Ч. Сингхом и И. Ганди) отношения у Н. С. Редди были непряжённые, складывались трудно.
Позже жил на своей ферме под Бангалором.
Скончался 1 июня 1996 года в Бангалоре от пневмонии.
В 2004 году ему был поставлен памятник в городе Хайдарабаде, в 2013 году была выпущена почтовая марка в честь 100-летия со дня его рождения.
Напишите отзыв о статье "Редди, Нилам Санджива"
Примечания
- ↑ [www.thehindu.com/news/states/andhra-pradesh/article79202.ece Neelam Sanjeeva Reddy's wife passes away] (12 January 2010). Проверено 11 декабря 2012.
- ↑ Dubey, Scharada. [books.google.com/books?id=ToBFJZiRsxMC&pg=PA61 First among equals President of India]. — Westland, 2009. — P. 61–. — ISBN 978-81-89975-53-1.
- ↑ [archive.indianexpress.com/news/meira-vows-to-be-neutral-but-mum-on-quitting-cong/470593/ Meira vows to be neutral, but mum on quitting Cong], The Indian Express (3 June 2009). Проверено 27 ноября 2014.
- ↑ [news.google.com/newspapers?nid=1876&dat=19690821&id=_oIsAAAAIBAJ&sjid=bM0EAAAAIBAJ&pg=7452,3209096&hl=ru Gandhi’s candidate wins in India]
Литература
- Нилам Санджива Редди (Люди и события) // Новое время. — М., 1968. — № 27. — С. 27.
Ссылки
- [www.britannica.com/EBchecked/topic/494641/Neelam-Sanjiva-Reddy Neelam Sanjiva Reddy на сайте britannica.com] (англ.)
|
Это заготовка статьи об Индии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Редди, Нилам Санджива
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
