Редмэйн, Эдди

Эдди Редмэйн
Eddie Redmayne
Редмэйн на San Diego Comic-Con International, июль 2016 года
Имя при рождении:	Эдвард Джон Дэвид Редмэйн
Профессия:	актёр
Карьера:	1998 — настоящее время
Награды:	Кинонаграды: «Оскар» (2015) «Золотой глобус» (2015) BAFTA (2015) Театральные награды: Премия Лоуренса Оливье (2010) «Тони» (2010)

Э́дди Редмэ́йн (англ. Eddie Redmayne, род. 6 января 1982) — британский актёр театра и кино.

Прославился благодаря роли физика-теоретика Стивена Хоккинга в фильме «Теория всего», за эту роль Редмэйн получил мировое признание и высокие оценки от авторитетных мировых кинокритиков.

Лауреат премии Американской киноакадемии «Оскар», обладатель премии «Золотой глобус» и премии Британской киноакадемии, лауреат театральной премии «Тони» и премии Лоуренса Оливье. В 2015 году был назначен офицером Ордена Британской империи за выдающиеся заслуги в драме.

Биография

Эдди Редмэйн родился в Лондоне, Великобритания. После окончания учёбы в начальной школе Колет Корт, Редмэйн некоторое время учился в Итонском колледже и учился в одном классе с принцем Уильямом. Он был ранимым и эмоциональным подростком. Во время учёбы в колледже он получал стипендию за особые успехи на музыкальном поприще - будущий актёр солировал в хоре, а также играл на пианино. Редмэйна выбрали старостой факультета. Затем он перевёлся в Тринити-колледж при Кембридже на факультет истории искусств, который окончил в 2003 году.

Эдди начал брать уроки актёрского мастерства с раннего возраста. Актёрской профессией он заинтересовался в восемь лет, когда родители повели его в театр на постановку пьесы Шекспира "Сон в летнюю ночь".

Дебют Эдди на сцене состоялся в 2002 году в театре «Глобус» в пьесе Шекспира «Двенадцатая ночь». Он также выиграл премию в номинации Выдающийся начинающий актёр на 50-й церемонии Critics' Circle Theatre Awards за роль Эдварда Олби (2004).

В 2009 году Эдди сыграл в новой пьесе Джона Логана «Красное» и получил за эту роль «Премию Лоуренса Оливье» в номинации Лучший актёр второго плана. Он вновь сыграл свою роль в данной драме в театре на Бродвее, за что получил премию «Тони» в номинации Лучшее исполнение выдающимся актёром в постановке.

Среди телевизионных работ Эдди Редмэйна числятся мини-сериал BBC «Тесс из рода Д’Эрбервиллей», сериал «Столпы Земли», а также фильмы, среди которых наиболее известны «Окись», «Читая мысли», «Ложное искушение», «Дикая грация» и «Ещё одна из рода Болейн».

Ещё в подростковом возрасте Редмэйн начал работать моделью. В 2008 году Эдди Редмэйн стал моделью для Burberry вместе с Алексом Петтифером, а в 2012 году - с моделью Карой Делевинь. В 2016 году стал новым лицом модельного дома Prada.

Роль учёного Стивена Хокинга в картине «Теория всего» принесла актёру премии «Оскар», «Золотой глобус» и BAFTA.

В 2015 году с участием Редмэйна на экраны вышла биографическая драма «Девушка из Дании», рассказывающая историю первого в мире транссексуала.

На протяжении нескольких лет Эдди дружит с актёром Джейми Дорнаном, с которым они вместе снимали квартиру, когда перебрались в Лос-Анджелес в поисках работы.

Личная жизнь

С 15 декабря 2014 года женат на Ханне Бэкшейв, до свадьбы пара встречалась два года. У супругов есть дочь — Айрис Мэри Редмэйн (род.15.06.2016)

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1998	с	Ковчег животных	Animal Ark	Джон Харди
2003	с	Врачи	Doctors	Роб Хантли
2005	мтф	Елизавета I	Elizabeth I	Генри Ризли, 3-й граф Саутгемптон
2006	ф	Читая мысли	Like Minds	Алекс
2006	ф	Ложное искушение	The Good Shepherd	Эдвард Уилсон, младший
2007	ф	Дикая грация	Savage Grace	Энтони Бэкланд
2007	ф	Золотой век	Elizabeth: The Golden Age	Томас Бэбингтон
2008	ф	Окись	Powder Blue	Кверти Дулитл
2008	ф	Ещё одна из рода Болейн	The Other Boleyn Girl	Уильям Стеффорд
2008	мтф	Тэсс из рода д’Эрбервиллей	Tess of the D'Urbervilles	Энджел Клэр
2008	ф	Жёлтый платочек счастья	The Yellow Handkerchief	Горди
2009	ф	1939	Glorious 39	Ральф Кайс
2010	ф	Чёрная смерть	Black Death	Осмунд
2010	с	Столпы Земли	The Pillars of the Earth	Джек Джексон
2011	ф	7 дней и ночей с Мэрилин	My Week with Marilyn	Колин Кларк
2011	ф	Провинциалка	Hick	Эдди Кризер
2012	с	Птичья песня	Birdsong	Стивен Рейсфорд
2012	ф	Отверженные	Les Miserables	Мариус Понмерси
2014	ф	Теория всего	The Theory of Everything	Стивен Хокинг
2015	ф	Восхождение Юпитер	Jupiter Ascending	Балем Абрасакс
2015	ф	Девушка из Дании	The Danish girl	Эйнар Вегенер / Лили Эльбе
2016	ф	Фантастические твари и где они обитают	Fantastic Beasts and Where to Find Them	Ньют Саламандер(Ньют Скамандер)

Награды и номинации

Награды

Государственные

• 2015 — Офицер Ордена Британской империи — за выдающиеся заслуги в драме

Кинематографические

• Премия «Оскар»
  • 2015 — Лучшая мужская роль, за фильм «Теория всего»

• Премия «Золотой глобус»
  • 2015 — Лучшая мужская роль (драма), за фильм «Теория всего»

• Премия BAFTA
  • 2015 — Лучшая мужская роль, за фильм «Теория всего»

• Премия «Золотая малина»
  • 2016 — Лучшая мужская роль второго плана, за фильм «Восхождение Юпитер»

Номинации

• Премия «Оскар»
  • 2016 — Лучшая мужская роль, за фильм «Девушка из Дании»

• Премия «Золотой глобус»
  • 2016 — Лучшая мужская роль (драма), за фильм «Девушка из Дании»

• Премия BAFTA
  • 2016 — Лучшая мужская роль, за фильм «Девушка из Дании»
  • 2012 — Восходящая звезда

Отрывок, характеризующий Редмэйн, Эдди

– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.