Резник, Генри Маркович

Генри Маркович Резник
Дата рождения:	11 мая 1938(1938-05-11) (85 лет)
Место рождения:	Ленинград, СССР
Гражданство:	СССР СССР→Россия Россия
Отец:	Марк Израилевич Резник
Мать:	Мирра Григорьевна Рафалович
Супруга:	Лариса Юлиановна Львова
Дети:	Сын Андрей, дочь Лилия
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

	Запись голоса Генри Резника
	Записано 15 октября 2012
Помощь по воспроизведению

Ге́нри Ма́ркович Ре́зник (11 мая 1938, Ленинград) — советский и российский адвокат, заслуженный юрист Российской Федерации (1998), экс-президент Адвокатской палаты Москвы.

Семья

• Отец — Марк Израилевич Резник (1905—1969), работал ректором Саратовской консерватории, заведующим отделом культуры Саратовского обкома КПСС, директором музыкальной школы Заводского района Саратова.
• Мать — Мирра Григорьевна Рафалович (1910—2004), преподавала фортепиано в Саратовской консерватории.
• Жена — Лариса Юлиановна Львова, юрист, адвокат.
• Сын — протоиерей Андрей Генриевич Львов (род. 1967), священнослужитель РПЦ, с 2004 — настоятель храма преп. Серафима Саровского в г. Иваново.
• Дочь — Лилия Генриевна Резник.
• Внуки: Савва, Варвара, Серафима, Екатерина, Софья, Николай.

Спортивная деятельность

С детских лет участвовал в спортивных соревнованиях. В возрасте 15 лет стал чемпионом РСФСР по прыжкам в высоту среди юношей младшего возраста. С 16 лет выступал за взрослые сборные команды Саратова по волейболу и баскетболу. В 1955 был членом сборной команды РСФСР по баскетболу, в 1956 — по волейболу на Всесоюзной спартакиаде школьников. В 1957—1959 участвовал в создании волейбольной команды в Ташкенте, затем был одним из создателей и капитаном волейбольной команды «Дорожник» (Алма-Ата). Был чемпионом и рекордсменом Казахстана по прыжкам в высоту. Был членом казахстанской команды «Динамо», успешно выступавшей во второй группе чемпионата СССР по волейболу.

Образование

Учился на юридическом факультете Средне-Азиатского государственного университета (Ташкент; 1957—1959). Окончил юридический факультет Казахского государственного университета (1962; дипломная работа «О правовых презумпциях» была отмечена на всесоюзном студенческом конкурсе). Окончил аспирантуру Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности Прокуратуры СССР (1969). Кандидат юридических наук (1969; тема диссертации: «Оценка доказательств по внутреннему убеждению в советском уголовном процессе»). Профессор кафедры адвокатуры в Московском государственном юридическом университете им. О. Е. Кутафина (МГЮА).

Следователь и учёный

В 1962—1966 — следователь следственного управления РУВД в Казахстане (Алма-Ата). В 1969—1982 работал во Всесоюзном институте по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности Прокуратуры СССР. В 1982—1985 — заведующий лабораторией Всесоюзного института усовершенствования работников юстиции. Автор около 200 публикаций по проблемам уголовного права и процесса, криминологии, общей теории права, публицистических работ. Среди них монография «Внутреннее убеждение при оценке доказательств» (1977), книги «Право на защиту» (1976), «Когда наступает ответственность» (1979), «Конституционное право на защиту» (1980). Его статьи «Противоречия современной урбанизации и преступность» (1985) и «Адвокат: престиж профессии» (1987), опубликованные в журнале «Советское государство и право», были отмечены как лучшие статьи года. Почетный доктор СПбГУП с 2012 года.

Адвокат

С 1985 года — адвокат Московской городской коллегии адвокатов (МГКА). О причинах занятия адвокатской деятельностью вспоминал так:

«Мой переход в адвокатуру был связан с проводившимся в 1985 году «погромом» Московской коллегии. Адвокаты обвинялись в подстрекательстве к даче взяток либо в мошенническом завладении деньгами клиента. Готовились все новые уголовные дела. Эта расправа получила название «каратаевщина» по имени следователя Владимира Каратаева, руководившего специально созданной следственной группой. Руководство Московской коллегии пригласило меня принять участие в защите, как независимого человека «со стороны», обладающего при этом именем в юридических кругах».

С 1990 — член президиума, с мая 1997 — председатель президиума МГКА. С ноября 2002 — председатель Адвокатской палаты города Москвы. Вице-президент Федерального союза адвокатов России, вице-президент Международного союза (содружества) адвокатов. Директор Института адвокатуры Международного союза (содружества) адвокатов. Заведующий кафедры адвокатуры в Правовом университете при Институте государства и права РАН. Награждён золотой медалью имени Ф. Н. Плевако (1998) за высокое профессиональное мастерство и вклад в развитие российской адвокатуры, Почётным знаком «Общественное признание» (2000) за активную правозащитную деятельность и вклад в развитие независимой адвокатуры.

Специализация: уголовное право и уголовный процесс, диффамация и деловая репутация, интеллектуальная собственность, предпринимательство.

Защищал в уголовных делах премьер-министра Узбекистана Нармахонмади Худайбердыева, прокурора Очамчирского района Абхазии Валерия Гурджуа (это дело было связано с начавшимся грузино-абхазским конфликтом; в Абхазии его считали политическим. Впоследствии Гурджуа возглавил Арбитражный суд Абхазии), начальника службы безопасности Президента СССР генерала Юрия Плеханова (по делу ГКЧП).

Среди его клиентов были политик и публицист Валерия Новодворская (см. «Дело Новодворской»), «отказник» от военной службы Александр Пронозин, журналисты Вадим Поэгли, Андрей Бабицкий, Ольга Китова, экологи Александр Никитин и Григорий Пасько (по «шпионским» делам), писатель Владимир Сорокин (был обвинён в распространении порнографии в своей книге «Голубое Сало»), известные предприниматели Владимир Ряшенцев (дело концерна «АНТ», получившее широкую известность в начале 90-х годов), Владимир Гусинский, Борис Березовский.

В гражданских делах представлял интересы Президента России Бориса Ельцина, Егора Гайдара, Анатолия Чубайса, Александра Шохина, писателя Андрея Синявского, деятелей культуры и искусства Роберта Рождественского, Юрия Темирканова, Николая Петрова, Леонида Чижика, журналистов Александра Минкина, Павла Гусева, Натальи Геворкян, Евгения Киселёва.

Так оценивал значимость дела журналиста Вадима Поэгли, который был обвинён в оскорблении министра обороны Павла Грачёва:

«Прецедентное значение имело решение по делу об обвинении журналиста в оскорблении министра обороны. Дело было признано имеющим особое общественное значение и переведено в категорию дел публичного обвинения. Удалось доказать неправомерность перевода дела из частного обвинения в публичное. Ведь особое общественное значение дела определяется отнюдь не ответственным должностным положением лица. Оскорбление — это преступление против личности, а не против должности».

Критика

Обвиняется в давлении на журналистов и двойных стандартах. Так Генри Резник высказывался за необходимость свободы слова. Журналист Лев Сигал обвиняет его в двойных стандартах, а также давлении на журналистов:

«И вот я, гордый своей находкой, позвонил защитнику Куанышевых Генри Резнику, изложил ему существо дела и попросил его комментарий. Однако вместо каких-либо комментариев со стороны уважаемого адвоката последовали… прямые угрозы в мой адрес. После чего Резник связался с моим тогдашним главным редактором Егором Яковлевым и, уж не знаю какими аргументами, убедил его «завернуть» мой эксклюзивный материал. Вот истинное отношение Генри Марковича к свободе слова!»

В 1999 году написал статью «Жопасные штучки журналючки» против журналистки Ларисы Кислинской, которая написала негативную статью об Александре Шохине, подозреваемом в убийстве Отари Квантришвили. Статья была написана в оскорбительной манере, и Кислинская подала на Резника в суд, но проиграла его. Редакция газеты «Совершенно секретно» где работает журналистка так написала об этом:

«И цербер „гавкнул“: вылил ушат грязи на Ларису Кислинскую в явно заказной статье. Известный адвокат скатился до банальных оскорблений, за которые в приличном обществе бьют канделябрами. Но туда Резника, видимо, не пускают?»

Общественная деятельность

• С 1989 — член Московской Хельсинкской группы.
• С 1996 — член президиума Российского еврейского конгресса.
• Член президиума Национального антикоррупционного комитета.
• С ноября 2005 — член Общественной палаты.
• Член комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью и реформированием правоохранительных органов и судебно-правовой системы
• Лауреат премии Федерации еврейских общин России «Человек года» (2007)
• C 2009 года является одним из преподавателей кафедры адвокатуры и нотариата в Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина.

Фильмография

Документальные фильмы

• 2012 — Срок — режиссёры Алексей Пивоваров, Павел Костомаров и Александр Расторгуев.

Ссылки

• Резник, Генри — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.peoples.ru/finans/lawyer/reznik/ Биография]
• [bestlawyers.ru/best/r1.html Биография]
• [law.edu.ru/person/person.asp?persID=1119816 Биографические данные]
• [newtimes.ru/articles/detail/67135 Интервью с Г. М. Резником]
• [hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-118040 Постановление Европейского суда по правам человека по делу «Резник против России» (№ 4977/05)] (англ.)

Отрывок, характеризующий Резник, Генри Маркович

Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.