Резня в Батавии (1740)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Резня в Батавии 1740 года (нидерл. Chinezenmoord, буквально «убийство китайцев»; индон. Geger Pacinan, буквально «Беспорядки в китайском квартале») — резня этнических китайцев в портовом городе Батавии (ныне Джакарта) в голландской Ост-Индии (ныне Индонезия). Насилие внутри города продолжалось с 9 по 22 октября 1740 года, а небольшие стычки за стенами прекратились лишь в конце ноября того же года. Историки подсчитали, что по меньшей мере 10000 этнических китайцев были убиты; выживших было, как считаетсяК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3232 дня], от 600 до 3000.

В сентябре 1740 года, когда начали распространяться волнения среди китайского населения, вызванные репрессиями правительства и снижением цен на сахар, генерал-губернатор Адриан Валкенир[en] заявил, что любое восстание будет жестоко подавлено. 7 октября сотни китайцев, многие из которых были рабочими на сахарных заводах, убили 50 голландских солдат, возглавлявших голландские отряды, конфисковавшие всё оружие у китайского населения и установившие для китайцев комендантский час. Два дня спустя слухи о китайских зверствах привели к тому, что другие этнические группы Батавии начали сжигать китайские дома вдоль канала Бесар[id], а голландские солдаты начали обстреливать из пушек дома китайцев. Насилие вскоре распространилось по всей Батавии, число жертв среди китайцев росло. Хотя Валкенир объявил амнистию 11 октября, иррегулярные банды продолжали охотиться и убивать китайцев до 22 октября, когда генерал-губернатор принял более решительные меры для прекращения убийств. За пределами городских стен столкновения между голландскими войсками и бунтующими рабочими сахарных заводов продолжались. После нескольких недель мелких стычек возглавляемые голландскими офицерами войска атаковали укрепления китайцев на сахарных заводах по всей области.

В следующем году нападения на китайцев на Яве вызвали двухлетнюю войну[en], в которой этнические китайцы и яванские силы сражались против голландских войск. Валкенир был позже отозван в Нидерланды по обвинению в преступлениях, связанных с резнёй. События, связанные с резнёй, многократно упоминались в голландской литературе, а также приводятся в качестве возможной этимологии названия нескольких районов в Джакарте.



Библиография

  • Dharmowijono, W.W. (2009) [dare.uva.nl/document/147345 De Chinezenmoord in 1740: ‘Één groote bloedvlek op de geschiedrollen van het Nederlandsch gezag in Indië’] In: Van koelies, klontongs en kapiteins : het beeld van de Chinezen in Indisch-Nederlands literair proza 1880—1950

Напишите отзыв о статье "Резня в Батавии (1740)"

Отрывок, характеризующий Резня в Батавии (1740)

Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.