Резолюции Совета Безопасности ООН 1—100
Поделись знанием:
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Эта статья или раздел содержит незавершённый перевод с иностранного языка. Вы можете помочь проекту, закончив перевод. Если вы знаете, на каком языке написан фрагмент, укажите его в этом шаблоне.
|
Резолюции Совета Безопасности ООН | |
---|---|
Источники: [www.un.org/Docs/sc/ Консульство СБ] · [unbisnet.un.org/ UNBISnet] · Викитека | |
№ | годы |
1—100 | 1946—1953 |
101—200 | 1953—1965 |
201—300 | 1965—1971 |
301—400 | 1971—1976 |
401—500 | 1976—1982 |
501—600 | 1982—1987 |
601—700 | 1987—1991 |
701—800 | 1991—1993 |
801—900 | 1993—1994 |
901—1000 | 1994—1995 |
1001—1100 | 1995—1997 |
1101—1200 | 1997—1998 |
1201—1300 | 1998—2000 |
1301—1400 | 2000—2002 |
1401—1500 | 2002—2003 |
1501—1600 | 2003—2005 |
1601—1700 | 2005—2006 |
1701—1800 | 2006—2008 |
1801—1900 | 2008—2009 |
1901—2000 | 2009—2011 |
2001—2100 | 2011—2013 |
2101—2200 | 2013—и далее |
№ | Дата | Проблема | Голосование | Против | Воздержались | Не голосовали | отсутствовали |
---|---|---|---|---|---|---|---|
1 | 25 января 1946 | Создание Военно-Штабного Комитета | Принята без голосования[1] | ||||
2 | 30 января 1946 | Иранский кризис | Принята единогласно | ||||
3 | 4 апреля 1946 | Советские войска в Иране | 9-0-1 | СССР | Австралия | ||
4 | 29 апреля 1946 | Осуждение режима Франко в Испании | 10-0-1 | СССР | |||
5 | 8 мая 1946 | Советские войска в Иране | 10-0-0 | СССР | |||
6 | 17 мая 1946 | Процедурные вопросы по принятию новых членов | Принята единогласно | ||||
7 | 26 июня 1946 | Осуждение режима Франко в Испании,продолжение мониторинга ситуации | Принята частично | ||||
8 | 29 августа 1946 | Приём Афганистана, Исландии и Швеции | 10-0-1 | Австралия | |||
9 | 15 октября 1946 | Международный суд ООН | Принята единогласно | ||||
10 | 4 ноября 1946 | Исключение Испанского вопроса из списка вопросов | Принята единогласно | ||||
11 | 15 ноября 1946 | Международный суд ООН | Принята без голосования | ||||
12 | 10 декабря 1946 | Греция, Югославия | Параграфы 1 и 2 были приняты единогласно, 3 по «большинству голосов» | ||||
13 | 12 декабря 1946 | Приём Сиама | Принята единогласно | ||||
14 | 16 декабря 1946 | Процедурный вопрос | 9-0-2 | СССР, США | |||
15 | 19 декабря 1946 | Греция и Албания, Югославия и Болгария. | Принята единогласно | ||||
16 | 10 января 1947 | Создание свободной территории Триест | 10-0-1 | Австралия | |||
17 | 10 февраля 1947 | Отсрочка казни политических заключённых в Греции, Албании, Болгарии и Югославии. | 9-0-2 | Польша, СССР | |||
18 | 13 февраля 1947 | Регулирование и сокращение вооружённых сил | 10-0-1 | СССР | |||
19 | 27 февраля 1947 | Инцидент в проливе Корфу | 8-0-3 | Польша, Сирия, СССР | |||
20 | 10 марта 1947 | Атомная энергия | Принята единогласно | ||||
21 | 2 апреля 1947 | Опека стратегических областей | Принята единогласно | ||||
22 | 9 апреля 1947 | Инцидент в проливе Корфу | 8-0-2 | Польша, СССР | Великобритания | ||
23 | 18 апреля 1947 | Греция | 9-0-2 | Польша и СССР | |||
24 | 30 апреля 1947 | Приём Венгрии | 10-1 | Австралия | |||
25 | 23 мая 1947 | Приём Италии | 10-0-1 | Австралия | |||
26 | 4 июня 1947 | Процедурный вопрос | Принята единогласно | ||||
27 | 1 августа 1947 | Индонезийский вопрос | Проект резолюции был поставлен на голосование по частям. Голосование по тексту в целом проведено не было. О приглашении представителя Индонезии к участию в обсуждении этого вопроса без права голоса (8-3, Франция, Бельгия и Великобритания) и о приглашении представителя Филиппин к участию в обсуждении этого вопроса без права голоса (9-2, Польша, СССР) | ||||
28 | 6 августа 1947 | Греция | 10-0-1 | СССР | |||
29 | 12 августа 1947 | Приём Йемена, Пакистана, Болгарии, Венгрии, Италии, Румынии | Йемен и Пакистан приняты единогласно, другие 9-2 (Польша, СССР) | ||||
30 | 25 августа 1947 | Индонезия | 7-0-4 | Колумбия, Польша, СССР, Великобритания | |||
31 | 25 августа 1947 | Индонезия | 8-0-3 | Польша, Сирия, СССР | |||
32 | 26 августа 1947 | Индонезия | 10-0-1 | Великобритания | |||
33 | 27 августа 1947 | Процедурный вопрос | 10-0-1 | Австралия | |||
34 | 15 сентября 1947 | Греция и Албания, Югославия и Болгария. | 9-2 | Польша, СССР | |||
35 | 3 октября 1947 | Индонезия | 9-0-2 | Польша, СССР | |||
36 | 1 ноября 1947 | Индонезия | 7-1-3 | Польша | Колумбия, Сирия, СССР | ||
37 | 9 декабря 1947 | Процедурный вопрос | Принята без голосования | ||||
38 | 17 января 1948 | Индия, Пакистан и Кашмир | 9-0-2 | СССР | |||
39 | 20 января 1948 | Индия, Пакистан и Кашмир | 9-0-2 | СССР | |||
40 | 28 февраля 1948 | Индонезия | 8-0-3 | Аргентина, СССР | |||
41 | 28 февраля 1948 | Индонезия | 7-0-4 | Колумбия, Сирия, СССР | |||
42 | 5 марта 1948 | Палестина | 8-0-3 | Аргентина, Сирия, Великобритания | |||
43 | 1 апреля 1948 | Палестина | Принята единогласно | ||||
44 | 1 апреля 1948 | Палестина | 9-0-2 | СССР | |||
45 | 10 апреля 1948 | Приём Бирмы | 10-0-1 | Аргентина | |||
46 | 17 апреля 1948 | Палестина | 9-0-2 | СССР | |||
47 | 21 апреля 1948 | Индия, Пакистан и Кашмир | Принята частично | ||||
48 | 23 апреля 1948 | Палестина | 8-0-3 | Колумбия, СССР | |||
49 | 22 мая 1948 | Палестина | 8-0-3 | Сирия, СССР | |||
50 | 29 мая 1948 | Палестина | Принята частично | ||||
51 | 3 июня 1948 | Индия, Пакистан и Кашмир | 8-0-3 | Китай, СССР | |||
52 | 22 июня 1948 | Атомная энергия | 9-0-2 | СССР | |||
53 | 7 июля 1948 | Палестина | 8-0-3 | Сирия, СССР | |||
54 | 15 июля 1948 | Палестина | 7-1-3 | Сирия | Аргентина, СССР | ||
55 | 29 июля 1948 | Индонезия | 9-0-2 | СССР | |||
56 | 19 августа 1948 | Палестина | Черновой вариант был принят частично. По всему тексту в целом голосования не проводилось. | ||||
57 | 18 сентября 1948 | Палестина | Принята единогласно | ||||
58 | 28 сентября 1948 | Международный суд ООН | Принята без голосования | ||||
59 | 19 октября 1948 | Палестина | Принята без голосования | ||||
60 | 29 октября 1948 | Палестина | Принята без голосования | ||||
61 | 4 ноября 1948 | Палестина | 9-1-1 | СССР | |||
62 | 16 ноября 1948 | Палестина | Черновой вариант был принят частично. По всему тексту в целом голосования не проводилось. | ||||
63 | 24 декабря 1948 | Индонезия | 7-0-4 | Бельгия, Франция, СССР | |||
64 | 28 декабря 1948 | Индонезия | 8-0-3 | Бельгия, Франция, Великобритания | |||
65 | 28 декабря 1948 | Индонезия | 9-0-2 | СССР | |||
66 | 29 декабря 1948 | Палестина | 8-0-3 | СССР, США | |||
67 | 28 января 1949 | Индонезия | Черновой вариант был принят частично. По всему тексту в целом голосования не проводилось. | ||||
68 | 10 февраля 1949 | Регулирование и сокращение вооружённых сил | 9-0-2 | СССР | |||
69 | 4 марта 1949 | Приём Израиля | 9-1-1 | Египет | Великобритания | ||
70 | 7 марта 1949 | Опека стратегических областей | 8-0-3 | Египет, СССР | |||
71 | 27 июня 1949 | Международный суд ООН | 9-0-2 | СССР | |||
72 | 11 августа 1949 | Палестина | Принята без голосования | ||||
73 | 11 августа 1949 | Палестина | 9-0-2 | СССР | |||
74 | 16 сентября 1949 | Атомная энергия | 9-0-2 | СССР | |||
75 | 27 сентября 1949 | Reimbursement for Nations Assisting in Security Council Commissions | 7-1-3 | Куба, Египет, СССР | |||
76 | 5 октября 1949 | Будущие затраты наблюдателей в Индонезии | 9-1-1 | СССР | |||
77 | 11 октября 1949 | Регулирование и сокращение вооружённых сил | 9-0-2 | СССР | |||
78 | 18 октября 1949 | Регулирование и сокращение вооружённых сил | 9-0-2 | СССР | |||
79 | 17 января 1950 | Регулирование и сокращение вооружённых сил | 9-0-0 | Югославия | СССР | ||
80 | 14 марта 1950 | Индия, Пакистан и Кашемир | 8-0-2 | Индия, Югославия | СССР | ||
81 | 24 мая 1950 | процедура | 10-0 | СССР | |||
82 | 25 июня 1950 | Корея | 9-0-1 | Югославия | СССР | ||
83 | 27 июня 1950 | Корея | 7-1 | Югославия | СССР | Египет, Индия | |
84 | 7 июля 1950 | Корея | 7-0-3 | Египет, Индия, Югославия | СССР | ||
85 | 31 июля 1950 | Корея | 9-0-1 | Югославия | СССР | ||
86 | 26 сентября 1950 | приём Индонезии | 10-0-1 | Китай | |||
87 | 29 сентября 1950 | Китай и Тайвань | 7-3-1 | Китай, Куба, США | Египет | ||
88 | 8 ноября 1950 | Корея | 8-2-1 | Китай, Куба | Египет | ||
89 | 17 ноября 1950 | Палестина | 9-0-2 | Египет, СССР | |||
90 | 31 января 1951 | Корея | принято единогласно | ||||
91 | 30 марта 1951 | Индия, Пакистан и Кашемир | 8-0-3 | Индия, СССР, Югославия | |||
92 | 8 мая 1951 | Палестина | 10-0-1 | СССР | |||
93 | 18 мая 1951 | Палестина | 10-0-1 | СССР | |||
94 | 29 мая 1951 | Международный суд ООН | принято единогласно | ||||
95 | 1 сентября 1951 | Суэцкий канал | 8-0-3 | Китай, Индия, СССР | |||
96 | 10 ноября 1951 | Индия и Пакистан | 9-0-2 | Индия, СССР | |||
97 | 30 января 1952 | Регулирование и сокращение вооружённых сил | нет деталей голосования | ||||
98 | 23 декабря 1952 | Индия и Пакистан | 9-0-1 | СССР | Пакистан | ||
99 | 12 августа 1953 | Международный суд ООН | принято без голосования | ||||
100 | 27 октября 1953 | Палестина | принято единогласно |
Напишите отзыв о статье "Резолюции Совета Безопасности ООН 1—100"
Примечания
- ↑ [www.un.org/ru/sc/documents/resolutions/1947.shtml Совет Безопасности ООН] (рус.). www.un.org. Проверено 4 апреля 2016.
Отрывок, характеризующий Резолюции Совета Безопасности ООН 1—100
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.