Резолюции Совета Безопасности ООН 1901—2000
Поделись знанием:
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
| Резолюции Совета Безопасности ООН | |
|---|---|
| Источники: [www.un.org/Docs/sc/ Консульство СБ] · [unbisnet.un.org/ UNBISnet] · Викитека | |
| № | годы |
| 1—100 | 1946—1953 |
| 101—200 | 1953—1965 |
| 201—300 | 1965—1971 |
| 301—400 | 1971—1976 |
| 401—500 | 1976—1982 |
| 501—600 | 1982—1987 |
| 601—700 | 1987—1991 |
| 701—800 | 1991—1993 |
| 801—900 | 1993—1994 |
| 901—1000 | 1994—1995 |
| 1001—1100 | 1995—1997 |
| 1101—1200 | 1997—1998 |
| 1201—1300 | 1998—2000 |
| 1301—1400 | 2000—2002 |
| 1401—1500 | 2002—2003 |
| 1501—1600 | 2003—2005 |
| 1601—1700 | 2005—2006 |
| 1701—1800 | 2006—2008 |
| 1801—1900 | 2008—2009 |
| 1901—2000 | 2009—2011 |
| 2001—2100 | 2011—2013 |
| 2101—2200 | 2013—и далее |
Резолюции Совета Безопасности ООН 1901—2000 — резолюции, принятые Советом Безопасности Организации Объединенных Наций в период с 16 декабря 2009 года до наших дней. Самые известные среди них — резолюция 1970 и 1973, касающиеся событий в Ливии в 2011 году.
Список резолюций
| № | Дата | Проблема |
|---|---|---|
| 1901 | 16 декабря 2009 | Геноцид в Руанде |
| 1902 | 17 декабря 2009 | Положение в Бурунди |
| 1903 | 17 декабря 2009 | Положение в Либерии |
| 1904 | 17 декабря 2009 | Терроризм |
| 1905 | 21 декабря 2009 | Ситуация в отношении Ирака |
| 1906 | 23 декабря 2009 | Ситуация в отношении Конго |
| 1907 | 23 декабря 2009 | Мир и безопасность в Африке |
| 1908 | 19 января 2010 | Землетрясение на Гаити |
| 1909 | 21 января 2010 | Письмо Генерального секретаря от 22 ноября 2006 года на имя Председателя Совета Безопасности |
| 1910 | 28 января 2010 | Ситуация в Сомали |
| 1911 | 28 января 2010 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1912 | 26 февраля 2010 | Положение в Тиморе-Лешти |
| 1913 | 12 марта 2010 | Положение в Чаде, ЦАР и субрегионе |
| 1914 | 18 марта 2010 | День выборов для заполнения вакансии в Международном Суде |
| 1915 | 18 марта 2010 | Нарушения международного гуманитарного права в Югославии с 1991 года |
| 1916 | 19 марта 2010 | Ситуация в Сомали |
| 1917 | 22 марта 2010 | Положение в Афганистане |
| 1918 | 27 апреля 2010 | Ситуация в Сомали |
| 1919 | 29 апреля 2010 | Доклады Генерального секретаря по Судану |
| 1920 | 30 апреля 2010 | Положение в Западной Сахаре |
| 1921 | 12 мая 2010 | Письмо Генерального секретаря от 22 ноября 2006 года на имя Председателя Совета Безопасности |
| 1922 | 12 мая 2010 | Положение в Чаде, ЦАР и субрегионе |
| 1923 | 25 мая 2010 | Положение в Чаде, ЦАР и субрегионе |
| 1924 | 27 мая 2010 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1925 | 28 мая 2010 | Ситуация в отношении Конго |
| 1926 | 2 июня 2010 | День выборов для заполнения вакансии в Международном Суде |
| 1927 | 4 июня 2010 | Вопрос о Гаити |
| 1928 | 7 июня 2010 | Ядерное оружие в КНДР |
| 1929 | 9 июня 2010 | Нераспространение ядерного оружия |
| 1930 | 15 июня 2010 | Положение на Кипре |
| 1931 | 29 июня 2010 | Нарушения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии с 1991 года |
| 1932 | 29 июня 2010 | Преследование лиц, ответственных за геноцид в Руанде в 1994 году |
| 1933 | 30 июня 2010 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1934 | 30 июня 2010 | Положение на Ближнем Востоке |
| 1935 | 30 июля 2010 | Доклады Генерального секретаря по Судану |
| 1936 | 5 августа 2010 | Ситуация в отношении Ирака |
| 1937 | 30 августа 2010 | Положение на Ближнем Востоке |
| 1938 | 15 сентября 2010 | Положение в Либерии |
| 1939 | 15 сентября 2010 | Письмо Генерального секретаря от 22 ноября 2006 года на имя Председателя Совета Безопасности |
| 1940 | 29 сентября 2010 | Положение в Сьерра-Леоне |
| 1941 | 29 сентября 2010 | Положение в Сьерра-Леоне |
| 1942 | 29 сентября 2010 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1943 | 13 октября 2010 | Положение в Афганистане |
| 1944 | 14 октября 2010 | Вопрос о Гаити |
| 1945 | 14 октября 2010 | Доклады Генерального секретаря по Судану |
| 1946 | 15 октября 2010 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1947 | 29 октября 2010 | Постконфликтное миростроительство |
| 1948 | 18 ноября 2010 | Ситуация в Боснии и Герцеговине |
| 1949 | 23 ноября 2010 | Положение в Гвинее-Бисау |
| 1950 | 23 ноября 2010 | Положение в Сомали |
| 1951 | 24 ноября 2010 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1952 | 29 ноября 2010 | Ситуация в отношении Конго |
| 1953 | 14 декабря 2010 | Положение на Кипре |
| 1954 | 14 декабря 2010 | Нарушения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии с 1991 года |
| 1955 | 14 декабря 2010 | Преследование лиц, ответственных за геноцид в Руанде в 1994 году |
| 1956 | 15 декабря 2010 | Ситуация в отношении Ирака |
| 1957 | 15 декабря 2010 | Ситуация в отношении Ирака |
| 1958 | 15 декабря 2010 | Ситуация в отношении Ирака |
| 1959 | 16 декабря 2010 | Положение в Бурунди |
| 1961 | 16 декабря 2010 | Женщины и мир и безопасность |
| 1961 | 17 декабря 2010 | Положение в Либерии |
| 1962 | 20 декабря 2010 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1963 | 20 декабря 2010 | Терроризм |
| 1964 | 22 декабря 2010 | Ситуация в Сомали |
| 1965 | 22 декабря 2010 | Положение на Ближнем Востоке |
| 1966 | 22 декабря 2010 | Нарушения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии с 1991 года; Преследование лиц, ответственных за геноцид в Руанде в 1994 году |
| 1967 | 19 января 2011 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1968 | 16 февраля 2011 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1969 | 24 февраля 2011 | Ситуация в Тиморе-Лешти |
| 1970 | 26 февраля 2011 | Мир и безопасность в Африке |
| 1971 | 3 марта 2011 | Положение в Либерии |
| 1972 | 17 марта 2011 | Положение в Сомали |
| 1973 | 17 марта 2011 | Положение в Ливии (Восстание в Ливии) |
| 1974 | 22 марта 2011 | Положение в Афганистане |
| 1975 | 30 марта 2011 | Положение в Кот-д’Ивуаре |
| 1976 | 11 апреля 2011 | Ситуация в Сомали |
См. также
Напишите отзыв о статье "Резолюции Совета Безопасности ООН 1901—2000"
Ссылки
- [www.un.org/ru/sc/documents/resolutions/ Резолюции СБ ООН]
- [www.un.org/ru/ Официальный сайт Организации Объединённых Наций]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Резолюции Совета Безопасности ООН 1901—2000
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
