Нападение на Назрань (2004)

Рейд на Ингушетию
Основной конфликт: Вторая чеченская война
Дата	21-22 июня 2004
Место	Ингушетия, Россия
Противники
Россия Россия Чеченская Республика Ичкерия
Командующие
Абубукар Костоев † Зяудин Котиев † Сергей Коряков Шамиль Басаев Доку Умаров Али Тазиев Абу-Кутейб
Силы сторон
ФСБ и МВД России: Засекречено Чеченские боевики и арабские наёмники: около 200 по др. свед. — несколько сотен боевиков
Потери
98 человек убито, 104 раненоК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). 6 человек убитоК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Рейд на Ингушетию (21 июня — 22 июня 2004) — вооружённое нападение чеченских (преимущественно) и ингушских боевиков на Ингушетию в период Второй чеченской войны. По данным правительства Ингушетии, 98 человек было убито и 104 ранено, в основном сотрудники МВД и ФСБ ..

Нападение

В ночь с 21 по 22 июня внезапно было атаковано здание МВД республики и федеральный погранотряд в городе Назрань, атакам подверглись здания РУВД в Карабулаке и в станице Орджоникидзевская. В общей сложности было атаковано около 15 правительственных зданий. К 4 утра 22 июня федеральные войска стали подтягиваться к городу Назрани и выбивать боевиков из города. Свидетели нападения сообщили о том, что большинство из нападавших говорили на ингушском языке и носили маски, все они были в камуфляжной форме, аналогичной той, что носят федеральные структуры. Боевики патрулировали улицы Назрани, установили блокпосты, останавливали транспорт, требовали предъявить документы. Все, кто предъявлял документы силовых структур, расстреливались на месте. Рейд длился почти пять часов, боевики отступили, понеся незначительные потери, с двумя грузовиками захваченного оружия (1177 единиц огнестрельного оружия и свыше 70000 единиц боеприпасов), 26 июля была распространена видеозапись, на которой Басаев запечатлён на складе МВД Ингушетии в ночь нападения.

Людские потери

В результате нападения боевиков в Ингушетии погибло 93 человека, большинство погибших — 67 человек — составляют сотрудники правоохранительных органов. Среди них — исполняющий обязанности министра внутренних дел Ингушетии Абубукар Костоев, его заместитель Зяудин Котиев, начальник отдела специальных технических мероприятий МВД РИ Дауд Тутаев, прокурор Назрани Мухарбек Бузуртанов, прокурор Назрановского района Билан Озиев, начальник Управления почтовой связи республики Мухарбек Мальсагов, а также бывший руководитель территориальной миграционной службы Магомед Гиреев. Кроме того, погибли трое сотрудников подразделения ЦСН ФСБ «Вымпел», одному из которых, майору Виктору Дудкину, было посмертно присвоено звание Героя России.

Во время налета боевиков на Назрань, Карабулак и станицу Слепцовскую был разграблен только склад, где хранилось оружие республиканского министерства внутренних дел. Помимо этого, нападавшие старались убивать только сотрудников силовых структур, отпуская даже гаишников, то есть действовали по военным законам. По последним данным, среди погибших большинство – это милиционеры, люди из прокуратуры, местного УФСБ и пограничники

— статья «Ингушетию захватил безыдейный ваххабит», Газета.Ru

.

Последствия

Около 30 подозреваемых боевиков, в основном ингуши, были арестованы в течение двух месяцев после нападения. Когда в сентябре 2004 года было совершено нападение на бесланскую школу, заместитель генерального прокурора России Владимир Колесников заявил, что боевики в Беслане использовали похищенное в Назрани оружие.

После нападения был отправлен в отставку начальник Генерального штаба ВС РФ генерал Анатолий Квашнин.

См. также

• Нападение на Нальчик (2005)

Ссылки

• Сергей Карамаев. [lenta.ru/articles/2004/06/22/ingush/ Опять тревога, опять мы ночью вступаем в бой] (рус.). Lenta.ru (22 июня 2004). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/61CoBkrZa Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
• Елена Любарская. [lenta.ru/articles/2004/06/24/ingush/ Зачистка по-ингушски] (рус.). Lenta.ru (24 июня 2004). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/61CoCeWgG Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].

Отрывок, характеризующий Нападение на Назрань (2004)

Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…