Рейнгессен

Рейнгессен (нем. Rheinhessen райнхессен) — исторический и винодельческий регион на западе Германии, в нынешней федеральной земле Рейнланд-Пфальц.

География

Рейнгессен находится в северо-восточной части Рейнланд-Пфальца. На севере и востоке его границами является Рейн, на западе — реки Наэ и Альзенц. Общая площадь территории составляет 1.400 км², численность проживающего на ней населения — более 600 тысяч человек. В Рейнгессене расположена столица земли Рейнланд-Пфальц — Майнц, а также такие крупные города как Альцай, Бинген-на-Рейне и Вормс. Кроме этого следует упомянуть города Ингельхайм-ам-Райн, Нирштайн, Оппенхайм, Наккенхайм, Боденхайм, Остхофен, Вёрштадт. Близ города Накенхейм, на Рейне в составе Рейнгессена находятся два острова — Зендхен и Киссельвёрт.

Ландшафт региона представляет собой холмистую равнину.

Рейнгессен состоит из 100 городов, городских районов и общин. Большинство из них носят окончание -хейм. 40 % из них дали свои наименования для образования фамилий, среди которых наиболее известной является , старинная еврейская фамилия, объединяющая потомков выходцев из рейнгессенского города Оппенхайм.

История

Территория Рейнгессена была заселена человеком ещё в доисторические времена, о чём говорят многочисленные находки, например могильные поля близ Фломборна, относящиеся к каменному веку. Среди других уникальных открытий следует назвать сокровища кельтского периода, римские театр и храм в Майнце, могилу франкского князя во Флонхейме.

При разделе Франкской империи Карла Великого территория Рейнгессена согласно Верденскому договору 843 года вошла в состав Восточно-Франкского королевства Людвига Немецкого. На территории Рейнгессена сохранились два из трёх имперских соборов — Майнцский собор и Вормский собор.

Рейнгессен заселялся и служил плацдармом для дальнейшего перемещения для многих народов Европы — начиная с римской эпохи. Одним из них, оставивших свой след в истории региона, были евреи. В Вормсе кладбище Heiliger Sand является старейшим сохранившимся еврейским кладбищем Европы. Вормской синагоге около 1.000 лет.

После окончания Тридцатилетней войны пфальцский курфюрст Карл I Людвиг предложил городу Вормсу в 1659 году построить здесь крепость, университет и резиденцию курфюрста (вместо разрушенного во время войны Гейдельбергского замка, однако преданные императору Священной Римской империи жители имперского города ему в этом отказали. В 1660 году курфюрст повторил своё предложение, и после вторичного отказа с 1720 года курфюрст Пфальца Карл III Филипп строит свою новую резиденцию в Мангейме.

Наименование региона Рейнгессен относится к 1815 году, когда ранее в значительной мере политически разделённая территория была впервые объединена и вошла в состав Великого герцогства Гессен. До этого она частично принадлежала курфюршеству Пфальц, Майнцскому архиепископству и Вормскому епископству. С 1816 и по 1919 провинция Рейнгессен входила в состав Великого герцогства Гессен. Затем, до 1945 года, была частью Свободного государства Гессен (Volksstaat Hessen). После окончания Второй мировой войны входила в американскую оккупационную зону.

Виноделие

Основная статья Рейнгессен (винодельческий регион). Рейнгессен с его 26 281 гектарами виноградников является крупнейшим винодельческим районом Германии. С мая 2006 года Майнц и Рейнгессен являются членами Great Wine Capitals Global Network (GWC) — организации, объединяющей известнейшие винодельческие города и территории во всём мире.

Знаменитые рейнгессенцы

Среди наиболее известных уроженцев Рейнгессена должны быть названы:

• Хильдегард фон Бинген (* ок. 1098 — † 17 сентября 1179)
• Иоганн Гутенберг (* ок. 1400 — † 3 февраля 1468)
• Себастьян Мюнстер (* 20 января 1488 — † 26 мая 1552)
• Штефан Георге (* 12 июля 1868 — † 4 декабря 1933)
• Карл Цукмайер (* 27 декабря 1896 — † 18 января 1977).

Литература

• Stefanie Jung: Rheinhessen für Entdecker. 55 Touren zum Wandern und Radeln. Erleben, Genießen und Erforschen, Leinpfad-Verlag, Ingelheim, ISBN 978-3-937782-99-7
• Stefanie Jung: Mainz. Die schönsten Sehenswürdigkeiten zu Fuß entdecken, ISBN 978-3-7973-1075-0, 160 Seiten, Societäts-Verlag, Frankfurt
• Volker Gallé: Rheinhessen. Kunst-Reiseführer. Kultur und Geschichte im Hügelland zwischen Worms und Bingen. Mainz und Alzey 2004
• Klaus Dietrich Hoffmann: Die Geschichte der Provinz und des Regierungsbezirks Rheinhessen 1816—1985. Alzey 1985
• Heinz Leiwig: Es war ja nichts. Nationalsozialismus in Rheinhessen. Mainz, 2005. ISBN 3-00-017338-2
• Gunter Mahlerwein: Die Herren im Dorf. Bäuerliche Oberschicht und ländliche Elitenbildung in Rheinhessen 1700—1850. Mainz 2001 (Veröffentlichungen des Instituts für Europäische Geschichte; Abt. Universalgeschichte, 189)
• Ernst Probst: Der Ur-Rhein. Rheinhessen vor zehn Millionen Jahren. München 2009
• Helmut Schmahl: Verpflanzt, aber nicht entwurzelt: Die Auswanderung aus Hessen-Darmstadt (Provinz Rheinhessen) nach Wisconsin im 19. Jahrhundert. Frankfurt/Main (u. a.) 2000 (Mainzer Studien zur Neueren Geschichte, 1)

Дополнения

• [www.rheinhessen.de/ Интернет-сообщение о туризме, маркетинге, культуре и винах Рейнгессена (на немецком языке)]
• [www.regionalgeschichte.net/rheinhessen/region/aktuelles.html Интернет-портал по истории Рейнгессена (на немецком языке)]
• [web.archive.org/web/20081119164305/www.daserste.de/bilderbuch/beitrag_dyn~uid,it4ys7cctwca85ft~cm.asp Рейнгессен — о камнях и винах (на немецком языке)]

Отрывок, характеризующий Рейнгессен

Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]