Рейнджеры Армии США
| United States Army Rangers Рейнджеры Армии США | |
 | |
| Годы существования |
1751 — наст. время |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Функция | |
| Дислокация |
Форт-Беннинг, штат Джорджия |
| Девиз |
«Sua Sponte», |
| Участие в |
Война за независимость США |
Рейнджеры армии США — подразделения глубинной разведки сухопутных войск США, предназначенные для ведения оперативной разведки и диверсионных действий в оперативном тылу войск противника.
Термин «рейнджер» официально и неофициально используется в обиходе армии США со времен революции. Изначально так назывались английские солдаты, сражавшиеся в Войне короля Филипа (1675—1676).
Содержание
Боевое применение подразделений глубинной разведки СВ США во Второй мировой войне
Первое предложение о создании в составе СВ США разведывательно-диверсионных подразделений, аналогичных британским спецчастям коммандос, было высказано в 1942 г. генерал-майором Л. Траскоттом, представителем командования СВ США при Генеральном штабе ВС Великобритании. Он составил подробную докладную записку по этому вопросу и передал её на рассмотрение Главкому СВ США генералу Д. Маршаллу.
Начало войны в Европе (1941—1943)
Летом 1942 г. началось формирование и слаживание разведывательных подразделений 1-го батальона глубинной разведки СВ США на территории в/ч СВ Великобритании в г. Каррикфергус (С. Ирландия). К концу боевых действий в Европе из 500 человек первоначального состава 1-го батальона рейнджеров в живых осталось не более 100 бойцов.[1] Основной костяк первоначального состава 1-го батальона глубинной разведки СВ был сформирован из бойцов подразделений и частей 34-й дивизии СВ США, в тот момент также дислоцированной на территории Северной Ирландии.
Первое боевое применение частей спецразведки СВ США уже состоялось в августе 1942 г., когда два взвода СпН (50 бойцов) из состава 1-го батальона глубинной разведки совместно со спецчастями СВ Великобритании и СВ Канады приняли участие в неудачной десантной операции во французском порту Дьеп.
Вслед за 1-м батальоном «рейнджер» в Северной Ирландии при содействии спецподразделений Великобритании были сформированы 3-й и 4-й батальоны глубинной разведки СВ США. Подразделения спецразведки СВ США вступили в первые бои с немецкими и итальянскими войсками на территории Северной Африки и Италии, однако понесли очень крупные потери (до 90 % л/с) в ходе Анцио-Неттунской операции ВС союзников в начале 1944 г. В связи с временной небоеспособностью спецчастей командование СВ США приняло решение о передачи остатков личного состава обоих батальонов в распоряжение бригадного генерала СВ США Р. Фредерика, командира отдельной части специального назначения СВ США и Канады. Сводной части СпН удалось добиться успехов при дальнейшем развитии действий войск союзников в ходе Анцио-Неттунской операции.[2]
В 1942 г. в дополнение к 1-му-3му батальонам глубинной разведки СВ США из наиболее подготовленных бойцов 29-й дивизии СВ США, расквартированной в Шотландии, был также сформирован 29-й батальон «рейнджер», существовавший в составе СВ США до конца 1943 г.
Высадка войск союзников в Нормандии (1944)
Переформированные и прошедшие повторное слаживание на территории Великобритании части спецразведки СВ США нашли активное применение, как разведывательно-диверсионные части в первоначальной фазе операции по высадке войск союзников в Нормандии.
Основной задачей разведывательно-диверсионных частей СВ США в предшествовавшие высадке десанта часы был захват и уничтожение расположенных в глубине побережья артиллерийских позиций тяжелых гаубичных батарей, огонь которых могла оказать серьезное противодействие продвигающимся вглубь побережья подразделениям и бронетехнике союзников. Задача по обезвреживанию основных артиллерийских позиций была возложена на подразделения 5-го батальона глубинной разведки, парашютированные за линию фронта непосредственно перед высадкой десанта. Несмотря на то, что в предыдущие дни гаубичные батареи были уже повреждены бомбо-штурмовыми ударами ВВС Великобритании, они имели серьезный периметр охраны и могли представлять серьезную угрозу ввиду наличия бетонных капониров и достаточного количества заскладированных боеприпасов.[3]
Уже в ходе боя передовых подразделений 5-го батальона «рейнджер» с охранением артиллерийского узла на помощь им подошли высадившиеся на берег остальные подразделения батальона, которые обеспечили контроль всей зоны ответственности на побережье.[4] После уничтожения зенитного узла подразделения 5-го и 2-го батальонов при поддержке БТР продолжали зачистку берегового укрепрайона, основное внимание обращая на захват или уничтожение фортов береговой обороны противника (т. н. «Атлантического вала»).
Боевые действия спецчастей СВ США на Тихом океане (1941—1945)
Кроме боевых действий в Европе, командование СВ США планировало также формирование частей глубинной разведки СВ для применения на Тихоокеанском ТВД. На базе подразделений 98-го артполка СВ США в конце 1940 г. был сформирован 6-й батальон глубинной разведки СВ США. 6-й батальон принял участие в высадке войск союзников на Филиппинах.[5][6] 6-й батальон «рейнджер» продолжал выполнять боевые задачи на территории Филиппин и Японии до своего расформирования в конце 1945 г.
75-й парашютно-десантный полк СВ США
75-й парашютно-десантный полк (пдп) СВ США является элитной парашютно-десантной частью специального назначения в подчинении Управления войск специального назначения СВ США (United States Army Special Operations Command). С 1960-х гг. 75-й пдп СпН СВ явялется сводной парашютно-десантной частью, в подчинение которой во время войны во Вьетнаме были переданы все батальоны глубинной разведки СВ США. Шесть батальонов «рейнджер» 75-го пдп СПн СВ США прошли войны в Корее, Вьетнаме, Афганистане и Ираке, не считая более мелких конфликтов, проводившихся армией.
75-й пдп «рейнджер» ведёт свою родословную от трёх батальонов, поднятых во Вторую мировую войну и к 5307-й сводной группе СпН СВ США, известной как «Мародёры Мэррилла», переформированную в 475-й пехотный полк СВ США (позднее — 75-й пехотный и 75-й парашютно-десантный полк СВ США).
Учебная бригада «рейнджер», базирующаяся в Форт-Беннинге — подчиняется Командованию подготовкой и доктриной Армии США (United States Army Training and Doctrine Command) и отделена от 75-го полка. Учебной бригадой руководит рейнджерская школа, завершение которой необходимо, чтобы получить квалификацию рейнджера и иметь право носить нашивку рейнджера.
Напишите отзыв о статье "Рейнджеры Армии США"
Примечания
- ↑ Matthews, David. [www.historyextra.com/visit/andrew-jackson-cottage-and-us-ranger-centre-county-antrim Andrew Jackson Cottage and US Ranger Centre, County Antrim]. BBC History Magazine (November 13, 2012). Проверено 19 июля 2014.
- ↑ Nadler John. A Perfect Hell: The True Story of the Black Devils, the True Forefathers of the Special Forces. — Ballantine Books, 2006. — ISBN 978-0-7394-6504-2.
- ↑ [www.2ndrangerbattalion.org/wwiihistory.html Birth of the United States Army Rangers]. 2nd Ranger Battalion, Fox Company Living History Group. Проверено 26 ноября 2008.
- ↑ [www.history.army.mil/books/wwii/smallunit/smallunit-fm.htm Small Unit Actions]. American Forces in Action Series. Center of Military History, U.S. Army (1982). Проверено 19 июля 2014.
- ↑ «Ranger Handbook», Ranger Training Brigade, United States Army Infantry Center, Fort Benning, Georgia (2000) iii-2.
- ↑ Wilkinson, Stephen, "Seven Most Daring Raids Ever: Army Rangers' Cabanatuan Rescue, " Military History, Oct./Nov. (2009) p.35
Отрывок, характеризующий Рейнджеры Армии США
– Это Ростова, та самая…– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.
С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
