Рейнджер, Найл

Найл Рейнджер
Общая информация
Полное имя	Найлос Рейнджер
Родился	11 апреля 1991(1991-04-11) (33 года) Лондон, Англия
Гражданство	Англия
Рост	188 см
Вес	84 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	свободный агент
Карьера
Молодёжные клубы
2007—2008	Саутгемптон
2008—2009	Ньюкасл Юнайтед
Клубная карьера*
2009—2013	Ньюкасл Юнайтед	51 (2)
2011	→  Барнсли	5 (0)
2012	→  Шеффилд Уэнсдей	8 (2)
2013—2014	Суиндон Таун	23 (8)
2014—2016	Блэкпул	14 (2)
2014—...	Саутэнд Юнайтед	5 (0)
Национальная сборная**
2009—2010	Англия (до 19)	11 (6)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 23 октября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

На́йлос Ре́йнджер (англ. Nilos Ranger; родился 11 апреля 1991 года), более известный как На́йл Ре́йнджер (англ. Nile Ranger) — английский футболист, нападающий.

Клубная карьера

«Ньюкасл Юнайтед»

В июле 2008 года Деннис Уайз, будучи тогда директором Ньюкасла, решил позвать Рейнджера в клуб. Первый матч за академию Юнайтед юноша провел 23 августа 2008 года против Лестера. А уже спустя неделю 1 сентября он дебютировал за второй состав команды против Сандерленда на Сент-Джеймс Парк. Играя на этих уровнях, он произвел впечатление, закончив свой первый сезон на Тайнсайде с пятнадцатью голами за академию, и семью забитыми мячами за дублирующий состав первой команды. Этот результат позволил ему завоевать «Джеки Милберн Трофи» в 2009 году. Впоследствии Рейнджер был вознагражден Аланом Ширером, который был на тот момент менеджером клуба, подписав новый улучшенный контракт сроком на три с половиной года. Дебют за первую команду состоялся 8 августа 2009 года в матче Чемпионшипа против Вэст Бромвича. Рейнджер вышел на замену в конце второго тайма вместо Шолы Амеоби. Играя в своей первой взрослой лиге, 31 августа 2009 года в игре против Лестера, он был признан лучшим игроком матча. Найл отыграл 84 минуты и был заменен, получив овации от болельщиков. Свой первый гол за взрослую команду Рейнджер забил 9 декабря 2009 года в матче против Ковентри, который завершился со счетом 2:0. Второй мяч в сезоне он забил в домашней встрече против Кристал Пэлас, которая также завершилась со счетом 2:0. Просидев на скамейке запасных в первых двух играх Премьер-лиги, Рейнджер появился на поле в победном матче второго раунда кубка Лиги против Аккрингтон Стэнли. В третьем раунде Ньюкасл приехал на Стэмфорд Бридж в гости к Челси, который на тот момент не проиграл ни одного матча в сезоне. Найл играл на позиции правого полузащитника и отметился голом. А матч завершился победой Ньюкасла со счетом 4:3. В Премьер-лиге Рейнджер дебютировал 16 октября 2010 года. Он вышел со скамейки запасных на 89-й минуте в матче против Уигана, который завершился со счетом 2:2. Рейнджер стал постоянно появляться на заменах. Так он отыграл 10 минут в домашнем матче против Сандерленда, завершившемся разгромом гостей со счетом 5:1. А в гостевом матче против Арсенала, завершившимся победой 1:0, он обыграл футболиста канониров Консьелны и уже выходил один на один с вратарем. Лишь ценой красной карточки защитник сумел его остановить. 3 декабря 2010 года Найл Рейнджер подписал новый контракт сроком на пять с половиной лет. Это продлит его отношения с клубом до 2016 года.

Достижения

«Ньюкасл Юнайтед»

• Победитель Чемпионата Футбольной лиги: 2009/10

Характеристика

Рейнджер высокий мощный форвард, который при своих габаритах обладает отличной стартовой скоростью. Очень часто используется тренерами в качестве правого атакующего полузащитника.

Ссылки

• [www.nufc.co.uk/page/Teams/PlayerProfile/0,,10278~44543,00.html Профиль игрока] на сайте «Ньюкасла»  (англ.)

Отрывок, характеризующий Рейнджер, Найл

– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.