Рейнсбергский дворец
Рейнсбергский дворец (нем. Schloss Rheinsberg) — дворец-замок на восточном берегу озера Гринерикзе в Рейнсберге приблизительно в 100 км к северо-западу от Берлина в районе Восточный Пригниц-Руппин.
В Средние века на месте дворца находился ренессансный замок со водяным рвом, построенный в 1566 году по заказу рода Бредовов. Он получил повреждения во время Тридцатилетней войны и, сменив несколько владельцев, в конце концов в марте 1734 года был приобретён за 75 тысяч талеров прусским королём Фридрихом Вильгельмом I. Фридрих Вильгельм подарил усадьбу своему сыну кронпринцу Фридриху, будущему королю Пруссии Фридриху II. В 1736 году Фридрих вместе со своей супругой принцессой Елизаветой Кристиной переехал в южное крыло Райнсбергского дворца. К 1740 году дворец был реконструирован под руководством архитекторов Иоганна Готфрида Кемметера и Георга Венцеслауса Кнобельсдорфа. Во дворце был настроен один этаж, а восточное крыло было удлинено на 25 м.
Фридрих с благодарностью вспоминал годы, проведённые в Райнсберге, и называл их самыми счастливыми в жизни. В 1740 году Фридрих взошёл на прусский трон и покинул Райнсберг. Спустя четыре года Фридрих подарил Райнсбергский дворец своему брату Генриху Прусскому, который въехал туда вместе со своей супругой Вильгельминой Гессен-Кассельской в 1752 году. Над планами дальнейшей реконструкции дворца работали Георг Фридрих фон Боуман и Карл Готтгард Лангганс. В 1785-1786 году были возведены два придворцовых павильона. Ещё при жизни Генрих приказал построить для себя склеп в виде пирамиды, где и был похоронен в 1802 году.
Литературную известность Райнсбергский дворец обрёл благодаря сочинениям Теодора Фонтане и Курта Тухольского. Во время Второй мировой войны во дворце Райнсберг хранились вывезенные из Сан-Суси художественные ценности. В ГДР во дворце размещалась клиника для диабетиков. В настоящее время дворец находится под управлением Фонда прусских дворцов и садов Берлина-Бранденбурга. Дворец является музеем, в котором также разместился Литературный музей Курта Тухольского. Ежегодно летом в Райнсбергском дворце проводится оперный фестиваль «Каммеропер».
Напишите отзыв о статье "Рейнсбергский дворец"
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Райнсбергский дворец
- [www.spsg.de/index.php?id=128 Фонд прусских дворцов и садов Берлина-Бранденбурга]
Литература
- Theodor Fontane: Wanderungen durch die Mark Brandenburg, Band 1 (Grafschaft Ruppin) «Rheinsberg»
Координаты: 53°05′55″ с. ш. 12°53′22″ в. д. / 53.09861° с. ш. 12.88944° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.09861&mlon=12.88944&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Рейнсбергский дворец
Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.