Рейттер, Георг (младший)
| Георг Рейттер Младший Georg Reutter der Jüngere | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Johann Adam Joseph Karl Georg Reutter |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Профессии | |
| Жанры | |
Георг Рейттер Младший (Иоганн Адам Йозеф Карл Георг Рейттер; нем. (Johann Adam Joseph Karl) Georg Reutter der Jüngere; 6 апреля 1708, Вена — 11 марта 1772, Вена) — австрийский композитор и дирижёр.
Содержание
Биография
Георг Рейттер родился в семье музыканта — композитора и органиста Георга Рейттера Старшего (1656—1738) и первоначально музыке обучался у своего отца, с 1686 года органиста собора Св. Стефана, а с 1715 — первого капельмейстера собора. Позже учился у Антонио Кальдары. С 1727 года ассистировал отцу в соборе, но долго не мог добиться официального назначения на должность органиста[1].
В 1731 году Рейттер был назначен придворным композитором с жалованием в 400 флоринов, но уже в 1733 году его жалование было повышено втрое в связи с необходимостью в значительной мере исполнять обязанности стареющих придворных капельмейстеров — И. Й. Фукса и Кальдары[1]. В 1738 году, после смерти отца, стал первым капельмейстером собора Св. Стефана.
В 1769 году Рейттер был официально назначен придворным капельмейстером, фактически же исполнял эти обязанности с 1740 года. В 1740 году был возведён в дворянское достоинство.
Творчество
Георг Рейттер Младший писал в первую очередь музыку для церкви; ему принадлежит около 80 месс, реквием и целый ряд сочинений небольших форм (молитв, песнопений), но далеко не все они сохранились.
Рейттер является также автором многочисленных и популярных в своё время опер, самая ранняя из которых предположительно была написана в 1727 году на именины императрицы Елизаветы. Многие оперы Рейттера написаны на либретто Пьетро Метастазио.
Рейттер является также автором концертов для различных солирующих инструметов, симфоний и музыки для клавесина.
Напишите отзыв о статье "Рейттер, Георг (младший)"
Примечания
Литература
- Robert Eitner [de.wikisource.org/wiki/ADB:Reutter,_Georg Reutter, Georg] // Allgemeine Deutsche Biographie. — Leipzig: Duncker & Humblot, 1889. — Т. 28. — С. 330—334. (нем.)
Отрывок, характеризующий Рейттер, Георг (младший)
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
