Рейхскомиссариат Туркестан

Рейхскомиссариат Туркестан
нем. Reichskommissariat Turkestan
рейхскомиссариат (предполагаемый)
Флаг Третьего рейха Герб Третьего рейха
Язык(и)	немецкий, тюркские языки
Религия	ислам
Форма правления	оккупационный режим

Рейхскомиссариат Туркеста́н — пятый рейхскомиссариат Третьего рейха, планировавшийся к созданию нацистским командованием на базе туркестанских советских республик СССР.

Накануне начала Великой Отечественной войны немецкий теоретик восточной политики Альфред Розенберг разработал план создания на территории побежденного Советского Союза ряда марионеточных полугосударственных образований — рейхскомиссариатов — во главе с германскими наместниками — рейхскомиссарами. Этот план предусматривал создание пяти рейхскомиссариатов: Украины, Кавказа, Остланда, Московии и собственно Туркестана.

Территории и административное деление

Изначально в состав рейхскомиссариата Туркестан планировалось включить территории пяти среднеазиатских ССР: КазССР, УзССР, ТурССР, ТаджССР и КирССР. Население этих территорий объединяло не только единое, тюркское и частично иранское, происхождение, но и общая мусульманская религия. По этническим и религиозным причинам планировалось также включить в состав Большого Туркестана территории Алтая, Татарии и Башкирии, а также, по некоторым данным, Марий Эл и Удмуртию, которые принадлежат финно-угорской группе народов и население которых исповедует в основном православное христианство.

Туркестанский легион

Осенью 1941 года казахский общественно-политический деятель Мустафа Шокай, пользующийся авторитетом среди туркестанцев и умеренно сотрудничающий с нацистами, поставил германскому руководству условия, на которых он соглашался возглавить коллаборационистский Туркестанский легион, который предполагалось формировать по мере продвижения на восток из добровольцев и военнопленных тюркского происхождения. Согласно этим условиям, власти Третьего Рейха были должны:

1. Подготовить кадры для будущего Туркестанского государства в учебных заведениях Германии;

2. Создать из числа своих пленных соотечественников военные формирования, которые должны быть использованы только при подходе к границам Туркестана.

Такая позиция никак не устраивала Германию: Гитлер планировал использовать легионеров в качестве «пушечного мяса», и в другом качестве они его совершенно не интересовали. Тогда Шокай написал письмо министру иностранных дел Риббентропу, в котором отказался от предложения возглавить Туркестанский легион. Как следствие, вскоре он скончался (вероятно, был отравлен) в берлинской больнице, а во главе легиона встал его ближайший сподвижник, узбек Вали Каюм.

С другой стороны, как указывается в книге О. В. Романько «Мусульманские легионы во Второй мировой войне», нацисты относили к будущему рейхскомиссариату Туркестан такие территории, как Синьцзян, Поволжье и даже Северный Кавказ и Азербайджан, что, по сути, противоречило планам Розенберга относительно формирования рейхскомиссариата Кавказ.

Главная роль в политической подготовке легионеров отводилась их обработке в националистическом духе. Так, солдатам [Туркестанского легиона обещалось создание Туркестанского государства — Большого Туркестана — под протекторатом Германии. При этом оно должно было включать, помимо Средней Азии и Казахстана, еще и Башкирию, Поволжье, Азербайджан, Северный Кавказ и Уйгурский Синьцзян (Западный Китай). Одновременно с этим о поволжских татарах немцы говорили, что они «наиболее образованные, деятельные и политически ценные элементы из всех тюркских народов СССР»

Практика

Несмотря на то, что аппарат управления рейхскомиссариатом был сформирован еще в 1941 году, перейти к реальному управлению туркестанскими территориями немцам так и не удалось.

См. также

• Рейхскомиссариат Московия (запланирован)
• Рейхскомиссариат Кавказ (запланирован)
• Рейхскомиссариат Туркестан (запланирован)
• Рейхскомиссариат Дон-Волга (запланирован)
• Рейхскомиссариат Остланд (1941—1944)
• Рейхскомиссариат Украина (1941—1944)
• Рейхскомиссариат Нидерланды (1940—1945)
• Рейхскомиссариат Норвегия (1940—1945)
• Рейхскомиссариат Бельгия-Северная Франция (1944)

Ссылки

• [www.e-reading.bz/chapter.php/64294/37/Chuev_-_Proklyatye_soldaty._Predateli_na_storone_III_reiiha.html Восточный легион Гитлера]

Отрывок, характеризующий Рейхскомиссариат Туркестан

– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.