Реквием Ходжалы
Реквием Ходжалы | |
| Композитор | |
|---|---|
| Форма | |
| Время и место сочинения | |
| Первое исполнение | |
| Посвящение | |
| Продолжительность |
≈ |
| Инструменты | |
| Части |
в двух частях |
Реквием Ходжалы (азерб. Xocalı rekviyemi) — произведение Александра Чайковского - современного российского композитора, пианиста, педагога и музыкально-общественного деятеля, народного артиста России[1], профессора Московской государственной консерватории, племянника Бориса Александровича Чайковского, посвященное трагическим событиям в азербайджанском городе Ходжалы.
История создания
Реквием Ходжалы был написан Александром Чайковским специально для традиционного фестиваля, ежегодно проходящего в азербайджанском городе Габала.[2] Произведение повествует не только о трагедии в Ходжалы, но и посвящено людям многих стран, переживших ужасы войны.[3]
Сам автор сказал об истории написания своего произведения следующее:[4]
«Сначала я собрал информацию о Ходжалы, посмотрел различные видеокадры, послушал на дисках азербайджанскую музыку и, используя все это, написал это произведение.»
По словам Чайковского, написав этот реквием, он продемонстрировал поддержку музыкантов людям во многих странах мира, пережившим ужасы войны..
«Когда сегодня вечером будет исполнена эта музыка, все участники фестиваля, а также мировая общественность поймут состояние людей, переживших горе войны. Надеюсь, что кровь и слезы людей больше не будут проливаться.»
Сочинение
Александр Чайковский активно использует в своем сочинении мугам – древнейший азербайджанский жанр устной музыкальной традиции.[5]
Концертная премьера
Премьера реквиема состоялась 7 августа 2012 года, в заключительный день IV Габалинского международного музыкального фестиваля. Произведение было исполнено камерным оркестром «Московские солисты».
В концерте, проходившем под управлением художественного руководителя Государственного симфонического оркестра «Новая Россия», создателя камерного оркестра «Московские солисты» Юрия Башмета, участвовали также народный артист Азербайджана и СССР Фархад Бадалбейли (пиано), российско-американский дирижёр и виолончелист, сын пианистки Оксаны Яблонской и гобоиста Альберта Зайонца - Дмитрий Яблонский (виолончель) и заслуженный артист Азербайджана Сахиб Пашазаде (тар).[6]
Во вступительном слове Александр Чайковский отметил, что реквием появился на свет при поддержке Фонда Гейдара Aлиева и по предложению его ближайшего друга Дмитрия Яблонского.[7]
Напишите отзыв о статье "Реквием Ходжалы"
Примечания
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=028099 Награждён указом президента России № 536 от 9 мая 2005 года]
- ↑ [umilno.ru/p1929.htm umilno.ru - IV Международный музыκальный фестиваль в Габале запомнится многими новшествами]
- ↑ [news.rambler.ru/14983005/ Известный композитор: реквием «Ходжалы» — о людях многих стран, переживших ужасы войны]
- ↑ [news.day.az/culture/347493.html Александр Чайковский: "Написав реквием "Ходжалы", хотел поддержать людей, переживших ужасы войны"]
- ↑ [www.muzcentrum.ru/news/2012/08/item6696.html muzcentrum.ru «Как звучит музыка гор»]
- ↑ [ann.az/ru/75843/ Камерный оркестр «Московские солисты» представил реквием «Ходжалы»]
- ↑ [www.azerizv.az/news/print-11015.html Завершился IV Габалинский международный музыкальный фестиваль]
См. также
Отрывок, характеризующий Реквием Ходжалы
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
