Реконструкция (фильм, 2003)
Поделись знанием:
К:Фильмы 2003 года
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
| Реконструкция | |
| Reconstruction | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Кристофер Боэ |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Длительность |
91 мин. |
| Сборы | |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Реконструкция» (дат. Reconstruction) — психологическая драма Кристофера Боэ (2003), шедевр независимого кино. Лауреат премии «Золотая камера» Каннского кинофестиваля, за лучший полнометражный дебют.
Содержание
Сюжет
В основе сюжета «Реконструкции» лежит любовный квадрат: Алекс (задумчивый фотограф брутального вида), Симона (его простоватая девушка), Август (пожилой писатель) и Амэ (его жена). Август и Амэ приезжают в Копенгаген, где Август должен прочитать несколько лекций. Его отношения с Амэ крайне напряжены — сказываются продолжительный брак и их непростые характеры. Одним осенним вечером Алекс встречает Амэ в баре, подходит, предлагает выпить, они знакомятся, о чём-то говорят. Или так: Алекс, поужинав с Симоной, вдруг замечает Амэ, прощается с Симоной, бежит следом за Амэ…
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Николай Лие Каас | Алекс Давид |
| Мария Бонневи | Симона / Амэ |
| Кристер Хенрикссон | Август Холм |
| Николас Бро | Лео Санд |
| Хелле Фагралид | Нан Санд |
| Петер Стеен | Мэл Давид |
| Малене Шварц | Фрау Банум |
| Ида Двингер | Моника |
Саундтрэк
- Marvin Martin — Mad. Ave. Perfume Ad
- Кол Портер — Night & Day
- Сэмюэл Барбер — Adagio for strings
Напишите отзыв о статье "Реконструкция (фильм, 2003)"
Примечания
- ↑ [boxofficemojo.com/movies/?id=reconstruction.htm Reconstruction] (англ.). Box Office Mojo. Проверено 26 июня 2014.
Ссылки
- «Реконструкция» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Реконструкция (фильм, 2003)
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
