Рекрутское депо морской пехоты Пэррис-Айленд
Рекрутское депо морской пехоты Пэррис-Айленд — это военная база США, занимающая 32.9 км², расположенная в штате Южная Каролина недалеко от города Бофорт. Основная задача — тренировка морских пехотинцев. Все рекруты женского пола со всех штатов и рекруты мужского пола, проживающие восточнее реки Миссисипи, проходят начальное обучение в этом центре. Рекруты, проживающие западнее Миссисипи, проходят начальное обучение в рекрутском депо морской пехоты Сан-Диего (Сан-Диего, штат Калифорния).
История
Остров был открыт испанцем Лукасом де Эилоном в 1526 году, а в 1562 году стал французской базой Чарльзфорт в Новом Свете. В 1566 году испанцы основывают на острове поселение Святая Елена, просуществовавшее 21 год. В XVII веке на остров приходят англичане. В начале XVIII века остров получает современное название.
26 июня 1891 года первые подразделения морской пехоты вступили на этот остров с задачей охранять созданную здесь военно-морскую базу. В 1915 году остров был передан в полное распоряжение морской пехоты и был открыт центр обучения новобранцев. В годы Первой мировой войны обучение прошли 41000 морских пехотинцев. До 1929 года, когда был построен мост, единственным способом добраться до базы были корабли. С 1941 по 1945 год в Пэррис-Айленд прошли обучение 222000 человек. За время корейской войны обучение прошли 138000 морских пехотинцев. Следующий пик подготовки морпехов приходится на войну во Вьетнаме.
Сегодня в Пэррис-Айленде тренируют около 17000 морских пехотинцев в год.
А также этот центр был показан в фильме Стенли Кубрика «Цельнометаллическая оболочка».
Жестокость в морской пехоте США
Военное командование закрывало глаза и даже поощряло жестокость и побои сержантов-инструкторов по отношению к новобранцам. Также из-за географического положения, Пэррис-Айленд находится в южном штате Южная Каролина, в рекрутском депо всегда остро стояли расовые проблемы. За околовековую историю рекрутского депо морской пехоты Пэррис-Айленд по вине сержантов погибли сотни новобранцев [1].
Яркий пример подобного отношения — сержант-инструктор Мэтью Маккеон (Matthew McKeon). В ночь на 9 апреля 1956 года в рекрутском депо морской пехоты Пэррис-Айленд пьяный сержант Метью Маккеон в ливень поднял 74 новобранца, загнал в болотистую местность и там заставил переправляться через реку Риббон-Крик (Ribbon Creek). В результате утонуло 6 человек.
На удивление, Маккеону в суде были вынесены обвинения всего лишь в халатном отношении к службе, повлёкшим за собой гибель людей, и распитии спиртных напитков в казарме. Он был приговорён к 9 месяцам тюрьмы, разжалованию в рядовые и штрафу в 270 долларов. Однако командование снизило тюремное пребывание до 3 месяцев, а также отменило штраф. После этого Маккеон вернулся на службу.
См. также
Напишите отзыв о статье "Рекрутское депо морской пехоты Пэррис-Айленд"
Примечания
- ↑ See Parris and die; brutality in the U.S. Marines, by H. Paul Jeffers and Dick Levitan. Foreword by Mario A. Biaggi.
Ссылки
- [www.marines.com/ Official Marines Recruiting Website]
- [www.globalsecurity.org/military/facility/mcrd-parris-island.htm Marine Corps Recruit Depot Parris Island] на [www.globalsecurity.org/ GlobalSecurity.Org]
- [www.au.af.mil/au/awc/awcgate/usmchist/parris.txt A Brief History of Marine Corps Recruit Depot, Parris Island, South Carolina]
- [thefuntimesguide.com/2006/08/bootcampmarines.php What It’s Like To Arrive At Parris Island For Boot Camp]
Отрывок, характеризующий Рекрутское депо морской пехоты Пэррис-Айленд
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
