Религия в Белизе
Почти половина населения Белиза исповедует католицизм. Протестанты составляют 29 % (из них: пятидесятники из Ассамблеи Бога 7,4 %, англикане 5,3 %, адвентисты седьмого дня 5,2 %, меннониты 4,1 %), баптисты 3,5 процента и методисты 3,5 процента[1]. Есть около 6 000 назарян, индуистов, бахаи, буддистов, свидетелей Иеговы, мормонов, мусульман и прочих. За исключением меннонитов и пятидесятников, которые живут в основном в сельских районах Кайо и Ориндж-Уолк, члены этих групп живут в столице страны. Католики живут по всей стране и составляют большинство во всех округах, кроме двух — Белизе и Кайо. Около 10 процентов граждан считает себя атеистами[1].
Католицизм
В начале XVI века территория Белиза была завоёвана Испанией. Первые католики-переселенцы появились на территории сегодняшнего Белиза в первой половине XVII века.
С 1836 года на эти земли распространял свою юрисдикцию апостольский викариат Ямайки (сегодня — архиепархия Кингстона). В 1888 году Святой Престол учредил апостольскую префектуру Британского Гондураса, которая в 1893 году была преобразована в апостольский викариат. Пастырское попечение над католиками, проживавшими в Британском Гондурасе, было поручено иезуитам.
В 1956 году была учреждена епархия Белиза, которая в 1983 году была переименована епархию Белиза — Бельмопана. Сегодня эта епархия входит в митрополию Кингстона.
В 1983 году Белиз посетил с пастырским визитом Римский папа Иоанн Павел II.
Религиозные меньшинства
Индуизм исповедует большинство индийских иммигрантов, в то время как ислам распространён среди иммигрантов из Ближнего Востока. Греческая православная церковь располагается в Сан-Игнасио[2]. Свидетели Иеговы значительно расширили своё влияние в последние годы. Около 3 % населения посетили по крайней мере одно религиозное собрание Свидетелей в 2007 году[3]. Церковь Иисуса Христа Святых последних дней имеет 3 300 последователей в стране[4].
Свобода вероисповедания
Конституция Белиза гарантирует свободу вероисповедания в стране, также имеется ряд законов и нормативно-правовых актов в которых закреплены религиозные права граждан. Правительство Белиза на всех уровнях защищает это право. В 2008 году государственный департамент США не публиковал сообщения о дискриминации по признаку религиозной принадлежности в Белизе[1].
Напишите отзыв о статье "Религия в Белизе"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.state.gov/g/drl/rls/irf/2008/108514.htm International Religious Freedom Report 2008: Belize]. U.S. Department of State (2008)
- ↑ [www.orthodoxchurch.bz/ Orthodox Church of Belize homepage]
- ↑ «[www.watchtower.org/e/statistics/worldwide_report.htm 2007 Report of Jehovah’s Witnesses Worldwide]», Watch Tower Bible and Tract Society of Pennsylvania
- ↑ [newsroom.lds.org/ldsnewsroom/eng/contact-us/belize Belize]. LDS Newsroom.
| ||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Религия в Белизе
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
