Религия в Бутане
Примерно от 75%[1] до 84%[2] населения Бутана практикует тибетский буддизм , преимущественно школ Друкпа Кагью или Нингма. Оба этих направления относятся к буддизму Махаяны. От 11%[2] до 25%[1] населения страны исповедует индуизм . Христиане, а именно католики и протестанты, и нерелигиозные группы составляют менее 1 % от общего числа.
Содержание
Буддизм
Этнические нгалопы, потомки тибетских иммигрантов, составляют большинство населения западной и центральной частей страны и в основном следуют школе Друкпа Кагью, следуя линии передачи от Пемы Карпо и Шабдрунга. Школа Ньингма более распространена в восточном и центральном Бутане, её представляет в первую очередь Пема Лингпа.
Этнические шарчопы, возможные потомки первоначального населения Бутана, живут на востоке. Некоторые шарчопы практикуют буддизм, объединённый с элементами традиции бон, в то время как остальные практикуют анимизм и индуизм.
Правительство поддерживает монастыри обеих традиций буддизма — и Друкпа Кагью, и Нингма. Царский род Бутана практикует сочетание этих двух течений, и многие жители страны верят в концепцию «Каньин–Шунгдрел», что значит «Кагью и Нингма одно и то же». Глубоко почитается Падмасамбхава.
Индуизм
Индусы, живущие в основном на юге Бутана, исповедуют шиваизм, вишнуизм, шактизм, ганапати и другие течения. Индуистские храмы существуют в Тхимпху и южных районах страны.
Бон
Бон, анимистическая и шаманистская система верований, вращается вокруг культа природы и предшествовала буддизму. Хотя жрецы религии бон часто участвуют в буддийских праздниках и даже включают в них ритуалы своей традиции, тем не менее очень мало жителей полностью придерживаются этой религиозной системы. Наиболее распространён бон в восточном Бутане.
Христианство
По разным данным в стране проживает от 9[3] до 19[4] тыс. христиан. Крупнейшей христианской конфессией страны являются пятидесятники и неопятидесятники (5 тыс. в 2001 году[5]). В Бутане также действуют общины евангельских христиан, католиков, лютеран и приходы Церкви Северной Индии.
Христиане присутствуют на всей территории Бутана, однако большинство из них сосредоточено в крупных городах и на юге страны, вдоль границы с Индией. Христианские семьи и отдельные верующие проводят свои обряды дома.
Ислам
Мусульмане имеют очень маленькую численность в Бутане.
Напишите отзыв о статье "Религия в Бутане"
Примечания
- ↑ 1 2 Национальные парламенты мира : энцикл. справ. / А. Х. Саидов. — М. : Волтерс Клувер, 2005. — С. 253.
- ↑ 1 2 [www.sedmitza.ru/text/5261685.html В Бутане пастору грозит 3 года тюрьмы за показ христианского фильма]
- ↑ J. Gordon Melton, Martin Baumann. [books.google.md/books/about/Religions_of_the_World_Second_Edition.html?id=v2yiyLLOj88C&redir_esc=y Religions of the World: A Comprehensive Encyclopedia of Beliefs and Practices]. — Oxford, England: ABC CLIO, 2010. — С. 346. — 3200 с. — ISBN 1-57607-223-1.
- ↑ [www.persecution.org/2014/04/25/freedom-of-religion-non-existent-in-bhutan-despite-happiness-claim/ Freedom of Religion Non-Existent in Bhutan Despite Happiness Claim] (англ.). International Christian Concern Persecution.org (25 April 2014). Проверено 24 апреля 2014.
- ↑ Stanley M. Burgess, Eduard M. Van Der Maas. [books.google.md/books?id=1Ih2QgAACAAJ&dq=isbn:0310224810&source=gbs_navlinks_s New International Dictionary of Pentecostal and Charismatic Movements, The]. — 2-е изд.. — Grand Rapids, Michigan: Zondervan, 2002. — P. 34. — 1328 p. — ISBN 0310224810.
| ||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Религия в Бутане
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
