Религия в Катаре

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск





Религия в Катаре (2010)[1][2]

  Ислам (67,7 %)

  Индуизм (13,8 %)

  Христианство (13,8 %)

  Буддизм (3,1 %)

  Другие (0,7 %)

  Нерелигиозны (0,9 %)

Ислам — государственная религия Катара. Согласно переписи 2004 года, 77.5% населения составляли мусульмане, 8.5% — христиане и 14% "других" (в основном приверженцев индуизма и других индийских верований). Согласно данным на 2010 год, собранным Pew Forum, 67.7% населения Катара составляют мусульмане, 13.8% — индуисты, 13.8% — христиане, 3.1% — буддисты, 0.7% — приверженцы других верований и 0.9% не придерживаются никаких религиозных взглядов.





Ислам

В Катаре среди мусульманского население преобладают сунниты над шиитами. В правительстве Катара имеется Министерство по делам ислама.[3] Ислам в Катаре — государственная религия.[3] Преподавание ислама является обязательным для мусульман в финансируемых государством школах.[3]

Катар — одно из двух ваххабитских государств на Аравийском полуострове. Вторым таким является Саудовская Аравия.[4]

Христианство

Ватикан оценивает католическое меньшинство Катара в 11% от всего населения.[5] Большинство католиков — сезонные рабочие из Филиппин.[5] Кроме того в стране есть православные и протестантские церкви.[3]

Индуизм и буддизм

Иммигранты, работающие в Катаре, из Индии и Юго-Восточной Азии преимущественно практикуют индуизм и буддизм.

Напишите отзыв о статье "Религия в Катаре"

Примечания

  1. [features.pewforum.org/grl/population-percentage.php Global Religious Landscape]. Pew Forum.
  2. [www.qsa.gov.qa/QatarCensus/sensus_2004/pubulation-eng/Tabels/Pubulation/T06.htm Population By Religion, Gender And Municipality March 2004]. Qatar Statistics Authority.
  3. 1 2 3 4 [www.state.gov/g/drl/rls/irf/2007/90219.htm Qatar]. State (29 июня 2006). Проверено 30 октября 2013.
  4. Yamani, Mai (2009). «From fragility to stability: a survival strategy for the Saudi monarchy». Contemporary Arab Affairs 2 (1): 90–105. DOI:10.1080/17550910802576114. Проверено 30 октября 2013.
  5. 1 2 [www.foxnews.com/story/0,2933,338014,00.html First Catholic Church Opens in Qatar, Sparking Fear of Backlash Against Christians], Fox News (14 марта 2008). (недоступная ссылка)

См. также

Отрывок, характеризующий Религия в Катаре

Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.