Религия в Марокко
Конституция Марокко (статья 3) провозглашает ислам государственной религией и гарантирует «свободное отправление культов»[1]. Король Марокко обладает почётным титулом Амир аль-муминина («повелителя правоверных») и заботится об уважении ислама (статья 41). Согласно статье 175, постановления, относящиеся к исламу, не могут явиться предметом конституционной реформы.
Содержание
История
Современность
Религиозная статистика
Даются следующие оценки количества верующих:
| Религия | Количество верующих (декабрь 2009 года) | % |
|---|---|---|
| Ислам | 31 259 744 | 98,7[2] |
| Христианство | 348 386 | 1,1[2] |
| Иудаизм | 63 342 | 0,2[2] |
Ислам
Семейный кодекс (известный также как Кодекс личного статуса — Мудавана)[3] ссылается в своей преамбуле на «истинные замыслы и конечные цели щедрого и терпимого ислама». Этот кодекс определяет личный статус марокканцев-мусульман, признаёт особенный статус за марокканскими иудеями, а за иностранцами оставляет статус подчинения их национальным законам, за исключением отношений с марокканцами-мусульманами. Кодекс распространяется на всех марокканцев, в том числе принявших другое гражданство (ст. 2).
Правовые основы марокканского ислама коренятся в маликитском мазхабе, изучение которого обязательно в общественных учебных заведениях. Теологическая школа, на которой базируется местный ислам, принадлежит к течению ашаризма, преподавание которого стало также обязательным в мечетях и начальных школах благодаря распространению в королевстве салафизма.
Как и в других традиционно суннитских странах арабского мира, в Марокко недавно закрепились шииты. Последние действуют подпольно, поскольку их присутствие наносит ущерб королевской власти, представляющей суннитский ислам. Время от времени в марокканской печати появляются статьи, представляющие шиитов как угрозу для Марокко, на том же основании, что и евангельских христиан, и в меньшей мере сторонников веры бахаи[4]. В марте 2009 года Королевство Марокко разорвало дипломатические отношения с Ираном. Официальной причиной этому послужили разногласия по поводу территориальной целостности Бахрейна[5]. Полагают, что этот инцидент был ответом марокканского правительства на распространение шиизма в королевстве[6].
Отступничество мусульманина от своей веры фактически запрещено, хотя об этом не говорится напрямую в юридических текстах королевства[7][8]. Помимо того, что этим можно подвергнуть себя «гражданской смерти»[7], публичное заявление нарушителем общественного спокойствия о своей новой вере и тем более её пропаганда может быть интерпретированы как прозелитизм. Если в этих действиях нарушитель был уличён в присутствии мусульманина, то в силу вступает Уголовный кодекс Марокко (статья 220):
«Всякий, кто насильственными действиями или угрозами ограничил или воспрепятствовал одному или нескольким лицам в отправлении культа, или в помощи отправления такового, наказывается лишением свободы на срок от шести месяцев до трёх лет и штрафом от 100 до 500 дирхамов. Такое же наказание последует за употребление средств обольщения с целью поколебать в вере мусульманина или обратить его в другую религию, используя его слабость или потребности, либо применяя в этих целях учебные заведения, учреждения здравоохранения, убежища или приюты. В случае обвинительного приговора, учреждение, способствовавшее совершению преступления, может быть закрыто окончательно, либо на срок, не превышающий три года»[9]
Это правовое основание интерпретируется очень широко: христианские церкви не имеют права принимать у себя обращённых марокканцев[10]. В течение 2010 года из Марокко в ходе борьбы с прозелитизмом были высланы многие иностранцы, в большинстве своём евангельские христиане[11].
Во время Саума, то есть поста Рамадана, рестораны некоторых сетей быстрого питания, таких как McDonald’s, Пицца Хат или KFC остаются открытыми в течение дня, уделяя повышенное внимание клиентам из числа предполагаемых мусульман[12]. Последние, выявляемые при проверке паспорта по мусульманским именам, не обслуживаются «на месте» (соответственные плакаты расклеены при входах в заведения[13]) и бывают вынуждены ограничиться только меню «на вынос».
Что касается связанной с Рамаданом статистики, то расследование под названием «Повседневный ислам» обнаруживает, что 60 % респондентов не считают мусульманами тех, кто не соблюдает пост, 44,1 % из них полагают, что обедающий должен быть наказан, в то время как 82,7 % опрошенных не согласны с самим присутствием открытых днём во время священного месяца кафе и ресторанов[14].
Между тем, многие марокканцы, усердно соблюдая Рамадан, охотно нарушают предписания своей веры по отношению к алкоголю, употребление которого запрещено (в том числе вне поста). Этот запрет, закреплённый на законодательном уровне французскими колонизаторами, был утверждён уже в свободном Марокко особым постановлением от 17 июля 1967 года[15]. Ответственные лица из министерства внутренних дел пробовали дать объяснение сложившейся противоречивой ситуации: присутствие большого числа иностранцев требует смягчения антиалкогольной политики. Тем не менее, профиль потребителей алкогольной продукции обычно составлен из марокканцев-мусульман. Таким образом, супермаркеты, бары и дискотеки страны 99 % своей прибыли получают от марокканцев. Это противоречие легко объясняется тем, что марокканское государство получает внутреннюю пошлину на потребление спирта. Таким образом, в 2006 году было собрано более 723 миллиона дирхамов (513 миллионов дирхамов за счёт пива и 223 миллиона дирхамов за счёт вин и спиртных напитков). Исследование показало, что марокканское производство алкогольных напитков в период между 2000 и 2005 годами увеличилось на 21 %[16][17].
Христианство
Иудаизм
См. также
Напишите отзыв о статье "Религия в Марокко"
Примечания
- ↑ [www.chambredesrepresentants.ma/sites/default/files/constitution_du_1er_juillet_2011.pdf Constitution du 1er Juillet 2011] (фр.)
- ↑ 1 2 3 The World Factbook. [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/mo.html Morocco] (англ.). Центральное разведывательное управление. Проверено 6 сентября 2009.
- ↑ [adala.justice.gov.ma/production/pdf/134121.pdf La Moudawana. Code de la famille] (фр.)
- ↑ [www.bladi.net/chiites-bahaistes-evangelistes-les-pratiques-religieuses.html Chiites, Bahaïstes, Évangélistes : Les pratiques religieuses occultes au Maroc] (фр.)
- ↑ [ibnkafkasobiterdicta.wordpress.com/2009/03/07/le-maroc-rompt-ses-relations-diplomatiques-avec-liran/ Le Maroc rompt ses relations diplomatiques avec l’Iran] (фр.)
- ↑ [www.telquel-online.com/117/sujet4.shtml Religion : Vous avez dit chiites ?] (фр.)
- ↑ 1 2 Omar Mounir. [books.google.fr/books?id=SayYE_4RwgcC&pg=PA110 Le nouveau droit de la famille au Maroc: Essai analytique. Le sort des mariages mixtes. Les Marocains à l'étranger]. — Cheminements, 2005. — С. 110. — 255 с. — ISBN 2844783635.
- ↑ Однако в случае правовой лакуны Мудавана (статья 400) однозначно отсылает к предписаниям мазхаба
- ↑ [1] (фр.)
- ↑ [www.lexpress.fr/actualite/monde/afrique/des-chretiens-algeriens-dans-le-box_925167.html Des chrétiens algériens dans le box] (фр.)
- ↑ [www.bladi.net/chretiens-maroc-persecution-tolerance.html Chrétiens du Maroc, entre persécution et tolérance] (фр.)
- ↑ [www.slateafrique.com/21401/maroc-ramadan-comment-mcdo-reconnait-les-non-musulmans Comment McDo reconnaît-il les non-musulmans?] (фр.)
- ↑ [www.slateafrique.com/20901/maroc-religion-les-heretiques-du-ramadan-liberte-culte Maroc: les hérétiques du ramadan] (фр.)
- ↑ [www.fes.org.ma/common/pdf/publications_pdf/islam_qut_gr/islam_qut_gr.pdf L’Islam au quotidien. Enquête sur les valeurs et les pratiques religieuses au Maroc — Editions Prologues — стр.264] (фр.)
- ↑ Le Bullitin officiel N° 2856, 26 июля 1967: 829
- ↑ [www.bladi.net/marocains-alcool.html Les Marocains et l’alcool, enquête sur une grande hyprocrisie] (фр.)
- ↑ [www.maghress.com/fr/marochebdo/87013 Alcool au Maroc, un ma rché qui rapporte gros] (фр.)
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Религия в Марокко
Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
