Религия в Монголии
Основной религией в Монголии является тибетский буддизм традиции Гэлуг, модифицированный на монгольской почве. Значительную часть населения также составляют неверующие.
Современная ситуация
По сообщениям печати и Интернет-сайтов, в 2010 г. в Улан-Баторе действовали более 350 храмов и религиозных учреждений. Из них христианских (в основном, протестантских) – 197 (почти 70%), буддийских – 63, шаманских – 7, исламских – 3. Без законных разрешений и регистраций действовали: христианских храмов – 91, исламских – 1, шаманских – 1. По официальным данным, в 2010 г., в Улан-Баторе зарегистрированы и действуют 115 христианских храмов и церквей, 62 буддийских монастыря и дацана, 10 шаманских центров, 2 мечети, 1 бахаистский храм.[1]
| Отношение к религии |
численность | доля % |
|---|---|---|
| буддизм | 1 009 357 | 53,0 |
| ислам | 57 702 | 3,0 |
| шаманизм | 55 174 | 2,9 |
| христианство | 41 117 | 2,1 |
| другие религии | 6 933 | 0,4 |
| неверующие | 735 283 | 38,6 |
| ВСЕГО | 1 905 566 | 100,0 |
В Монголии буддизм постепенно возродился. Монастырей стало больше, как и духовенства. Однако количество монастырей и монахов не сопоставимо с таковым до репрессий 1937—1938 гг.
Казахи Монголии имеют свыше 40 мечетей в местах их компактного проживания на западе Монголии, а также школы по изучению основ религии. В центре столицы Монголии городе Улан-Батор идёт строительство центральной мечети Монголии.
Казахи в Монголии исповедуют ислам суннитского толка. Ранее исповедовавшие ислам хотоны, спонтанно воспринявшие значительную часть буддистских традиций и обычаев окружающих их дербетов, ныне постепенно восстанавливают исламские традиции.
В Монголии есть небольшая (несколько десятков человек) еврейская иудаистская община.
С конца 1990-х годов в Монголии функционируют и некоторые другие деноминации (мунизм, бон).
Христианство
По данным «Энциклопедии религий» Дж. Г. Мелтона в 2010 году в Монголии насчитывалось 47,1 тыс. христиан[3]. Исследование Pew Research Center насчитало в стране 60 тыс. христиан[4]. При этом, за десятилетие 2000-2010 гг. христианство было самой быстрорастущей религией страны (ежегодный прирост составлял 6%)[3].
Большинство монгольских христиан — прихожане различных протестантских церквей (34-40 тыс. верующих). Православия в стране придерживаются 1,4 тыс. человек[5]. Это проживающие в стране русские, украинцы, белорусы, молдаване и члены смешанных семей. Численность католиков, по данным апостольской префектуры Улан-Батора, составляла 656 человек (на 2011 год), в стране было 20 католических священников и четыре прихода[6]. Ещё 9 тыс. верующих относятся к маргинальному христианству (преимущественно мормоны и свидетели Иеговы)[3].
История
Во древности предки монгол были шаманистами. Во времена империи Юань официальной религии был тибетский буддизм традиции Сакья. После распада империи Юань наряду с буддизмом вновь большое значение приобрел шаманизм. К концу XVI столетия шаманизм был в Монголии вытеснен тибетским буддизмом традиции Гэлуг. В северных таёжных районах Монголии шаманизм сохраняется и поныне, в сочетании с буддизмом.
На начало ХХ в. значительную часть населения Монголии составляло буддийское духовенство, т.к. в каждой семье был обычай отдавать третьего ребенка в монастырь. Монастыри оказывали значительное влияние на власть и хозяйство страны. После образования Монгольской Народной Республики началось изъятие ценностей у монастырей, их закрытие и искоренение буддизма. В 1937—1938 гг. проводились массовые репрессии против духовенства, все монастыри были закрыты, в основном разрушены. В конце 1940-х гг. был открыт один монастырь. Под влиянием перестройки в СССР в Монголии в 1989 году сняли ограничения на религиозную деятельность.
См. также
- Обо
- Буддизм в Монголии
- Протестантизм в Монголии
- Православие в Монголии
- Католицизм в Монголии
- Ислам в Монголии
Напишите отзыв о статье "Религия в Монголии"
Примечания
- ↑ [savetibet.ru/2011/04/18/mongolia.html Сухбаатар Д. Возрождение буддизма в Монголии ― достижения и ошибки]
- ↑ [ubstat.mn/Upload/Reports/khaos-nii_2010_onii_ulsiin_toollogiin_negdsen_dun_niislel_2011-11.pdf Результаты переписи населения 2010 года] (монг.)
- ↑ 1 2 3 J. Gordon Melton, Martin Baumann. Religions of the World: A Comprehensive Encyclopedia of Beliefs and Practices. — Second Edition. — Santa Barbara, California; Denver, Colorado; Oxford, England: ABC-CLIO, 2010. — С. 1937. — ISBN 978-1-59884-203-6.
- ↑ [features.pewforum.org/global-christianity/population-number.php Global Christianity] (англ.). The Pew Forum on Religion & Public Life (19 December 2011). Проверено 13 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gocow72Q Архивировано из первоисточника 23 мая 2013]. (2010 год)
- ↑ J. Gordon Melton, Martin Baumann. Religions of the World: A Comprehensive Encyclopedia of Beliefs and Practices. — Oxford, England: ABC CLIO, 2002. — С. 880. — ISBN 1-57607-223-1.
- ↑ David M. Cheney. [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dulaa.html Prefecture Apostolic of Ulaanbaatar] (англ.). www.catholic-hierarchy.org (3 December 2011). Проверено 23 октября 2013.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи о религии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. Это примечание по возможности следует заменить более точным. |
|
Это заготовка статьи о Монголии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Религия в Монголии
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
