Религия в Пакистане

Подавляющее большинство пакистанцев исповедуют ислам. 96 % населения страны — мусульмане (91 % из них — сунниты, 5 % — шииты). Оставшиеся 4 % — религиозные меньшинства индуистов, христиан, сикхов и других.

Буддизм

В пакистанской долине Сват находится множество археологических памятников буддийской культуры. Много веков назад на севере Пакистана и в Афганистане было буддийское царство под названием Гандхара. После прихода ислама, мусульманское населения долины Сват с уважением относилось к буддийскому наследию в виде памятников и статуй. В 20 веке буддийские руины стали туристической достопримечательность провинции Хайбер-Пахтунхва. Некоторые из руин признанны Организацией Объединенных Наций в качестве мирового наследия.

Ислам

В марте 1949 года, при правительстве Лиакат Али Хана было провозглашено, что в государстве Пакистан будет одна государственная религия — Ислам. В 1950 году, Совет улемов Пакистана предоставил проект, известный как Двадцать два пункта улемов. Этот проект внёс изменения в конституцию в соответствии с целями резолюции (согласно Шариату).

В 1977 году при правительстве Зульфикара Али Бхутто были запрещены алкоголь и наркотики, также был перенесён выходной день с воскресенья на пятницу. Однако основная исламская программа стартовала в период исламизации общества при генерале Зия-уль-Хаке. Начиная с февраля 1979 года вступили в силу новые законы, основанные на исламских принципах справедливости и равенства. В то же время по ряду законов для женщин были более серьёзные последствия чем для мужчин. Был введён закят (обязательный годовой налог в пользу бедных, нуждающихся, а также на развитие проектов, способствующих распространению ислама и истинных знаний о нём) и запрещено ростовщичество.

Христианство

См. также: Протестантизм в Пакистане

Христиане в Пакистане религиозное меньшинство, всего 3 миллиона человек (то есть, 1,6 %). Крупнейший христианский храм в стране — собор святого Патрика — находится в городе Карачи. В 1990 году церкви в Фейсалабаде были разрушены. В Пакистане в 2005 были угрозы бомбардировки. В Лахоре находится Собор Воскресения. В Карачи живет христианская группа из Гоа. У Церкви Пакистана 800 000 членов. Церковь Пакистана была основана в 1970 году как объединение лютеранских, методистских и англиканских церквей. Вне объединения остались баптисты, адвентисты, сторонники Ассамблей Бога и Армии Спасения.

Индуизм

Индуисты составляют 5,5 % от всего населения Пакистана. В провинции Синд индуисты составляют 17 % населения. В Белуджистане чуть больше чем 1 % населения исповедует индуизм, а в Пенджабе и Хайбер-Пахтунхве — менее 1 %.

Свобода вероисповедания

Конституция Пакистана устанавливает ислам как государственную религию, также обеспечивает всем гражданам право на свободу вероисповедания. Конституция ограничивает некоторые политические права не-мусульман Пакистана. Только мусульманин имеет право стать президентом или премьер-министром. Кроме того, только мусульмане имеют право служить в качестве судей в Федеральном шариатском суде (который имеет право отменить любой закон противоречащий исламу).

Отрывок, характеризующий Религия в Пакистане

– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.