Религия в Чили
Республика Чили — светская страна, в котором церковь официально отделена от государства. Конституция страны (статья 19) гарантирует свободу совести и отправление религиозных культов, которые не противоречат «морали, добрым обычаям и общественному порядку». При этом, некоторые исследования отмечают более привилегированное положение католической церкви, особенно, в государственных больницах, школах и воинских частях.
Официальными праздниками в стране являются Страстная пятница, День Петра и Павла, Праздник успения Богородицы, День непорочного зачатия Девы Марии, День всех святых, Рождество и Национальный день евангельских церквей. Высшее руководство страны принимает участие в католических, протестантских и иудейских богослужениях[1].
Большинство граждан Чили исповедуют христианство (88,6 %, 2010 год[2]).
Христианство
Первый христианский (католический) священник прибыл на территорию современного Чили в 1541 году. Уже в 1547 году был основан первый приход, а в 1561 году католиками была создана епархия Сантьяго. К середине XVII века большая часть местного населения северного и центрального Чили была обращена в христианство. После объявления независимости Чили в 1810 году католицизм стал государственной религией и оставался таковой до принятия новой конституции 1925 года. В XIX веке в Чили начинают служение различные протестантские миссии. В начале XX веке, после прочтения книги о пятидесятническом движении методистский священник Уиллис Гувер переходит в пятидесятничество и основывает первую пятидесятническую общину. С 1940-х годов в стране начинается широкое духовное пробуждение, в ходе которого пятидесятники становятся крупнейшей протестантской конфессией.
Католическая церковь (66,6 % населения[3]) остаётся крупнейшей церковью Чили. Большинство чилийских протестантов (16,6 %[3]) являются пятидесятниками (2,5 млн). Общая численность православных и верующих древних восточных церквей составляет 10 тыс. человек[4]. Ещё 350 тыс. чилийцев являются сторонниками маргинального христианства[4] (в основном, мормоны и Свидетели Иеговы).
Ислам
Первые мусульмане стали прибывать в Чили в середине XIX века из Ближнего Востока (Османской империи). В 1926 году был организован Мусульманский союз Чили. В 1989 году в Сантьяго было закончено строительство первой в стране мечети; в 1995 году была построена мечеть в Темуко, в 1999 — в Икике. Большинство чилийских мусульман — сунниты. Шиитами являются живущие в Чили иранцы. По данным переписи 2012 года в стране проживало 3,3 тыс. мусульман (старше 15 лет)[3].
Иудаизм
В 1880-х года в Чили начали прибывать евреи из России; чуть позже к ним присоединились евреи из других стран Восточной Европы. В начале ХХ века к чилийским ашкеназам присоединились сефарды из Македонии. В 1930-х и 40-х годах в Чили прибывают евреи из фашистской Германии и захваченных ею европейских стран. К 1970 году в Чили жило 30 тыс. евреев, преимущественно в Сантьяго. С приходом к власти Альенде начинается эмиграция евреев в Израиль. По данным энциклопедии «Религии мира» в 2010 году в Чили проживало 21 тыс. иудеев[5]. Еврейские общины расположены в Сантьяго, Вальпараисо, Винья-дель-Мар, Вальдивия, Темуко, Консепсьон, Ла-Серена и Икике.
Местные верования
Местных традиционных религий в Чили придерживается 0,8 % населения[2]. В отдалённых сельских общинах распространены, колдовство, шаманизм и народное целительство. Местных верований придерживается примерно пятая часть индейцев мапуче, аймара, кечуа и алакалуфов. Сторонники традиционных религий есть также среди уильиче, яганов, атакаменьо и рапануйцев — коренных жителей о. Пасхи.
Другие
Первая община бахаи была основана в 1940 году в Арике проповедником из США. В ходе переписи 2012 года 1,6 тыс. человек отнесли себя к вере бахаи[3]. По собственным данным этой религиозной группы, половина чилийской общины бахаи относятся к мапуче.
Буддизм (12 тыс.[3]) принесли в Чили японские иммигранты из Бразилии, которые начали селиться в стране с 1969 года. В 1990-х годах в буддизм перешло небольшое число чилийцев. В стране действует японская буддистская организация Сока Гаккай. Часть проживающих в Чили китайцев придерживаются китайской народной религии (400 человек). Индуизм представлен в Чили неоиндуистскими организациями — Международным обществом сознания Кришны, последователями Свами Шивананды и др.
Около 7 тыс. чилийцев являются сторонниками новых религиозных движений[5]. Среди таковых представлены различные западные эзотерические традиции (Теософское общество и др.), спиритизм и неоязычество (викка). Немало в Чили и саентологов. По сообщениям чилийской прессы, в стране действуют сатанисты. С 1961 по 2005 год в провинции Линарес действовала закрытая секта Пауля Шефера — колония Дигнидад.
Примерно 1,7 млн чилийцев не религиозны[5].
Напишите отзыв о статье "Религия в Чили"
Примечания
- ↑ [www.state.gov/j/drl/rls/irf/religiousfreedom/index.htm?year=2012&dlid=208464#wrapper International Religious Freedom Report for 2012 Chile] (англ.). Bureau of Public Affairs. Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ 1 2 [www.thearda.com/internationalData/countries/Country_47_2.asp Chile - Religious Adherents, 2010 (World Christian Database)] (англ.). The Association of Religion Data Archives. Проверено 7 апреля 2014.
- ↑ 1 2 3 4 5 Francisco Labbé Opazo. [www.emol.com/documentos/archivos/2013/04/02/20130402145438.pdf RESULTADOS XVIII CENSO DE POBLACIÓN 2012]. Emol.com. Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ 1 2 [features.pewforum.org/global-christianity/population-number.php Christian Population in Numbers by Country] (англ.). The Pew Forum on Religion & Public Life (19 December 2011). Проверено 27 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GGCmz4Bt Архивировано из первоисточника 30 апреля 2013].
- ↑ 1 2 3 Clifton L. Holland. Chile // [books.google.md/books/about/Religions_of_the_World_Second_Edition.html?id=v2yiyLLOj88C&redir_esc=y Religions of the World: A Comprehensive Encyclopedia of Beliefs and Practices] / J. Gordon Melton, Martin Baumann. — 2-е. — Oxford, England: ABC CLIO, 2010. — P. 547-558. — 3200 p. — ISBN 1-57607-223-1.
См. также
| ||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Религия в Чили
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
