Религия в Эфиопии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Традиционно в Эфиопии исповедовалось большое число религий, но наибольшее число последователей есть у христианства, ислама и анимизма.





Религиозный состав населения по регионам

По данным переписи 2007 года.

Регионы Христиане Православные Протестанты Католики Мусульмане Анимисты Прочие
Аддис-Абеба 83.0% 74.7% 7.77% 0.48% 16.2% 0.8%
Дыре-Дауа 28.8% 25.71% 2.81% 0.4% 70.9% 0.3%
Харари 30.8% 27.1% 3.4% 0.3% 69.0% 0.2%
Амхара 82.7% 82.5% 0.2% 17.2% 0.1%
Афар 4.7% 3.9% 0.7% 0.1% 95.3%
Бенишангуль-Гумуз 46.5% 33.0% 13.5% 45.4% 7.1%
Гамбела 90.2% 16.8% 70.0% 3.4% 4.9% 3.8% 1.1%
Область Народностей Южной Эфиопии 77.8% 19.9% 55.5% 2.4% 14.1% 6.6% 1.5%
Оромия 48.2% 30.5% 17.7% 47.5% 3.3% 1.1%
Сомали 0.6% 0.6% 98.4% 1.0%
Тыграй 96.1% 95.6% 0.1% 0.4% 4.0%

Христианство

Эфиопия является третьей после Армении и Осроенского царства страной, официально принявшей христианство. Эфиопская православная церковь является одной из древневосточных (дохалкидонских) церквей. До 1959 года она была частью Коптской церкви. Автокефалия Эфиопской церкви была провозглашена в 1960 году императором Хайле Селассие и признана Коптской церковью четыре года спустя.

Согласно переписи 1994 года, 61,6 % населения страны являются христианами, в том числе 50,6 % — адепты дохалкидонской Эфиопской церкви, 10,1 % — протестанты и 0,9 % — католики.

Ислам

Согласно переписи населения 1994 года, мусульмане составляют 32,8 % населения Эфиопии. Большинство эфиопских мусульман — сунниты. Проникновение ислама в Эфиопию можно отнести к 619 году. Из-за преследования со стороны курайшитов некоторым приверженцам раннего ислама пришлось покинуть свою родину и отправиться в Эфиопию. Это событие в арабской историографии получило название «хиджра», что с арабского переводится как «переселение». Однако в европейской традиции этот термин чаще всего применяют к событию, которое случилось через два года, — переселению Мухаммада в Медину. Наиболее распространен ислам в регионах Афар и Сомали, а также на юге Оромии. В столице Эфиопии Аддис-Абебе проживает около 1 млн мусульман.

Иудаизм

Бета Исраэль (Beta Israel) — небольшие изолированные группы африканских евреев, с древнейших времен живших в Эфиопии. Об их существовании не было известно остальному миру, но и они не знали о существовании других евреев вне своей общины. На Западе об их существовании узнали лишь в XX веке. В 1975 году они были признаны израильским государством в качестве евреев. Во время операций Моисей и Соломон, проведенных в 1984 и 1991 годах соответственно, самолетами из Эфиопии в Израиль было вывезено большинство эфиопских евреев. Лишь небольшая группа евреев, которую Израиль не признал евреями, остается на территории Эфиопии.

Анимизм

По оценкам правительство Эфиопии около 12 % населения Эфиопии причисляют себя к группе последователей анимизма.

Растафарианство

В Эфиопии проживает отдельными общинами несколько тысяч растафариан различных течений, в основном - выходцы с Ямайки.

Религиозная политика

Свобода вероисповедания, прописанная в Конституции Эфиопии, не всегда исполняется на практике. В Эфиопии не существует государственной религии и запрещено создание политических партий по религиозному признаку, а все религиозные организации должны проходить обязательную регистрацию каждые три года.

Сохраняется напряжение между группами древневосточных православных христиан и протестантами, а также между мусульманами и христианами. Правительство ведет активную работу по снижению напряженности в межрелигиозных отношениях.

Напишите отзыв о статье "Религия в Эфиопии"

Отрывок, характеризующий Религия в Эфиопии

– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.