Рельеф Армении

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Армения находится в северо-восточной части Армянского нагорья и занимает большую часть горного междуречья Куры и Аракса. Она занимает 29 740 км²: расположена между 38°50°—41°18° северной широты и 43°27°—46°37° восточной долготы. Наибольшая протяжённость — с северо-запада на юго-восток — 360 км, протяжённость с запада на восток — 200 км. Республика по прямой находится от Каспийского моря на расстоянии 75 км, от Чёрного моря — 145 км, от Персидского залива — 960 км. Протяжённость государственной границы Армении с соседними государствами составляет 1448 км. С севера она граничит с Грузией, с северо-востока, востока и с юго-запада — с Азербайджаном, с юга — с Ираном, а с запада — с Турцией.

Территория Армении, составляющая лишь малую часть (10%) обширного Армянского нагорья, имеет сложное геологическое строение и разнообразный рельеф. Армения типично горная страна: наинизшая точка находится на севере — в ущелье реки Дебед (375 м над у.м.), а наивысшая точка — северная вершина горы Арагац (4095 м). Относительные высоты колеблются от 1500—2000 м до 3700 м, средняя высота над уровнем моря составляет 1850 м.

Общая площадь равнин Армении составляет 4720 км² или 15,5 % её территории.

39% территории республики расположено выше 2100 метров над уровнем моря, где неблагоприятные условия для проживания населения.



Рельеф

На территории Армении выделяют 4 различных по происхождению типа рельефа:

Наибольшая крутизна характерна для складчатых гор, а слабые уклоны — для равнин и вулканических плато. Неизгладимый след на Армянское нагорье оставила вулканическая деятельность четвертичного периода. Благодаря сложному рельефу изменение природных ландшафтов на территории республики заметно практически повсеместно. Здесь каждая долина, водный бассейн и горная вершина имеет своеобразный ландшафт.[1]

См. также

Напишите отзыв о статье "Рельеф Армении"

Примечания

  1. Вардеванян Ашот (руководитель программы). [www.unccd.int/ActionProgrammes/armenia-rus2002.pdf Национальная программа действий по борьбе с опустыниванием в Армении]. — Ереван, 2002. — ISBN 99930-935-6-4.

Отрывок, характеризующий Рельеф Армении



Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.