Ренар, Шарль Александр

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ренар, Шарль»)
Перейти к: навигация, поиск
Шарль Ренар
фр. Charles Renard
Имя при рождении:

фр. Louis-Marie-Joseph-Charles-Clément Renard

Род деятельности:

воздухоплаватель

Место рождения:

Дамблен[fr], Вогезы

Место смерти:

Мёдон

Награды и премии:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Шарль Ренар (фр. Louis-Marie-Joseph-Charles-Clément Renard, 23 ноября 1847, Дамблен[fr], Вогезы (департамент) — 13 апреля 1905, Мёдон) — французский воздухоплаватель, один из пионеров дирижаблестроения.

Сын судьи, он успешно сдал вступительные экзамены в Политехнической школе в 1866 году, после окончания которой попал в военный инженерный корпус.

С 1871 года член комиссии военного министерства по воздухоплаванию. Здесь он посвятил свою жизнь воздухоплаванию и авиации и дослужился до звания полковника и занимал должность директора важного военного исследовательского учреждения.

В 1877 году он основал Центральный институт военного воздухоплавания Шале-Мёдон, который впоследствии стал первой в мире лабораторией испытания самолетов. В 1879 году он добился строительства ангара («Ангар Y»; фр. «Hangar Y»), необходимого для оснащения и хранения воздушных шаров и дирижаблей.

На созданном Ренаром экспериментальном оборудовании исследовалось аэродинамическое сопротивление дирижаблей в зависимости от скорости обтекания и формы корпуса. На основе этих исследований Ренар разработал теорию статической устойчивости дирижабля в полёте.

В 1884 году за счет финансирования военного министерства Шарль Ренар вместе с А. Кребсом (фр. Arthur HC Krebs) разработал и построил дирижабль «Франция» (фр. «La France») с электродвигателем конструкции З. Грамма мощностью 6,6 кВт и аккумуляторной батареей, по длине больше чем первый дирижабль А. Жиффара, что использовал паровой двигатель мощностью 2,2 кВт. Двигатель приводил в движение четырёхлопастной воздушный винт диаметром 7,01 м. Длина дирижабля составила 52 м, объем — 1900 м³. Общая масса силовой установки 0,6 т, масса дирижабля 2 т. 9 августа 1884 года в безветренную погоду дирижабль совершил полёт с длиной трассы около 7,6 км с возвращением на место старта за 23 мин.

В 1884—1885 годах было выполнено ещё 6 полетов.

На основе опыта полётов дирижабля «Франция» Ренар определил необходимую площадь оперения дирижабля. Он первым разработал методику оценки собственной скорости дирижабля с учётом скорости ветра, создал конструкции привязных аэростатов наблюдения, применявшихся во французской армии. Насколько было важным воздухоплавание для военных целей, доказывает то обстоятельство, что французы обеспечили отрядом воздухоплавателей в 1884 году свои войска, отправленные в Тонкинскую экспедицию во время франко-китайской войны.

Подавленный отказом французского правительства в финансировании его экспериментов и отказом в принятии его кандидатуры в члены Французской академии наук, он покончил жизнь самоубийством в апреле 1905 года.



Публикации

  • Société de secours des amis des sciences. Conférence sur la navigation aérienne, faite par M. commandant Ch. Renard, dans la séance publique annuelle du 8 avril 1886 (1886)  (фр.)
  • Charles Renard [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k1108811.pdf Les Piles légères (piles chlorochromiques) du ballon dirigeable La France] Paris: G. Masson 1890. — 35 p.  (фр.)
  • Notice sur les travaux scientifiques de M. Ch. Renard (1904)  (фр.)

Напишите отзыв о статье "Ренар, Шарль Александр"

Отрывок, характеризующий Ренар, Шарль Александр

– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.