Ренгартен, Константин Константинович

Константи́н Константи́нович Ренга́ртен (26 сентября 1864, город Игумен, Минская губерния — 1906, Забайкалье) — путешественник и журналист. Из остзейских немцев. Первым в Российской империи совершил пешее кругосветное путешествие. Можно предположить, что он также был первым в мире в своей категории. Во всяком случае, данных о том, что кто-то до Ренгартена мог обойти пешком земной шар, нами не обнаружено.

Биография

Константин Константинович Ренгартен родился 26 сентября 1864 года в Минской губернии в семье окружного надзирателя акцизного управления. Известно, что Ренгартен с ранних лет увлекался путешествиями, побывал в Западной Европе, Азии, Африке.Заветной мечтой мальчика было кругосветное путешествие, однако врачи утверждали, что с его здоровьем нечего было думать о море. Тогда-то он задумался о пешем кругосветном путешествии.

В 4 часа утра 15 августа 1894 года Константин Ренгартен отправился в путь первопроходца. Отправной точкой стал город Рига. На подготовку к этому подвигу ушло 10 лет жизни. Предполагалось, что само путешествие должно занять около четырёх лет. «Когда в науке открытие идет за открытием, а быстрота и удобство передвижения достигли своего кульминационного пункта, если хочется что-либо изучить, то надо смотреть не из окна вагона или удобного экипажа, а двигаясь шаг за шагом.» — так начинающий путешественник заявил журналистам. Однако он был не один: вместе с ним вызвался идти некто Николай Грейнерт. За 8 дней они рассчитывали дойти до Двинска, который в то время входил в состав Витебской губернии. Затем они последовательно прошли через Витебск, Смоленск, Орёл и Ростов-на-Дону, Тифлис, продвигаясь все дальше по Российской империи. К декабрю путешественники рассчитывали достичь её границ и подойти к приграничному городу Джульфа. Однако пионеров на их нелегком пути подстерегали кое-какие сюрпризы.

Когда они переходили территорию Украины, их застал врасплох сезон дождей. Уже в Харькове молодой спутник Ренгартена предпочел отделиться и вернуться в исходный пункт — в Ригу, отказавшись продолжать кругосветку. Таким образом, к границам Российской империи в районе вулканичсекого массива Арарат Ренгартен подошёл один. Одному ему предстояло продолжить и завершить свой беспрецедентный замысел. Далее против Ренгартена ополчились климатические условия — в Персии аномально рано установилась чудовищная жара. Температура воздуха в некоторые дни достигала 50 °C. Всего Ренгартену суждено было провести на территории Персии 71 день. Есть свидетельства, что у путешественника не раз возникали проблемы с ночёвкой — ночевать приходилось в сараях и хлевах. Неоднократно за советом к иностранцу обращались местные жители. Так как Ренгартен взял с собой классический запас туриста, то он на просьбы персиян делился с ними средством от глазной боли (холодный чай) или от ожогов (известь).

Путь Ренгартена лежал на восток. С юга он обогнул Каспийское море и Копетдаг, затем снова пересек границу Российского государства и, используя караванные тропы, равно как и помощь местного населения через пустыни Средней Азии и Казахстана добрался до Томска. Далее он наметил свой путь к озеру Байкал. Байкал стал своеобразной вехой на пути рижанина: после него начался наиболее сложный участок. 36 дней Ренгартен потратил на то, чтобы преодолеть пустынные и полупустынные ландшафты пустыни Гоби.Эти 36 дней в памяти Ренгартена запечатлелись как «одна темная безотрадная ночь». Его поразила величина пустыни, из которой, казалось, состоит весь земной шар (так впоследствии он отмечал в своих воспоминаниях), кочевники, не знающие ни хлеба, ни соли, но, вопреки этому, отличавшиеся невероятным гостеприимством. Путешественник высоко оценил радушие и честность бескорыстно помогавших ему монголов, несмотря на бедность. К тому же ему показался занимательным обычай монголов «осматривать чужую собственность» — подержат в руках, передадут друг другу, но никогда не позаимствуют. Удивила его и возможность подать весть о себе письмом — оно передавалось местными жителями из рук в руки совершенно бескорыстно, пока не достигало первой почтовой станции. Несмотря на кажущуюся безлюдность края, он произвел на Ренгартена более чем приятное впечатление.

Следующий этап пути: Северный Китай. Посетив город Калган (Чжанцзякоу), он отмечал, что в определённом районе города проживает диаспора русских купцов. После отбытия из Китая К. К. Ренгартен пароходом переправился в Японию, где и задержался на целых 4 месяца.

После японского гостеприимства Ренгартен совершил океанический переход через Тихий океан и оказался в Новом Свете. Первым городом Нового Света, распахнувшим свои двери перед странником, был Сиэтл. Затем последовали посещения Сан-Франциско, Солт-Лейк-Сити, Канзас-Сити, Чикаго, Буффало и, наконец, он оказался в Большом яблоке — Нью-Йорке. В общей сложности пребывание в США заняло у него 2 года.

Сев на пароход «Ля-Бургонь», Ренгартен возвращается в Старый Свет. Город Гавр приветствовал загулявшего путешественника. Ренгартен направил свои стопы на запад, аккурат вдоль северного берега Бискайского залива, прошёл через Бретань, Брест и, достигнув самой западной точки Франции, поменял направление и направился на восток. Париж, Верден, Мец — главные французские города приветствовали русско-немецкого путешественника.

Что касается Германии, то на её территории путешественника встречали уже в буквальном смысле слова как звезду. Ренгартен попробовал себя в роли лектора — кафедру ставшему маститым путешественнику предоставили Мюнхен, Штутгарт, Дрезден и Берлин.

Наконец долгожданная русская граница. На второй родине — в Лифляндской губернии его ожидал настоящий фурор. Во-первых, триумфальная арка из цветов, воздвигнутая на самой границе. Во-вторых, повсюду улыбающиеся лица с букетами цветов в руках. Либава (Лиепая), Митава (Елгава) — все рады возвращению блудного сына, в одночасье ставшему знаменитым. На календаре 27 сентября 1898 года. Путешественник вступил в Ригу. В Риге Ренгартена встречали демонстрацией, активное участие в которой приняли рижские общества гребцов, велосипедистов, гимнастов и даже певческое общество. Встреча происходила на территории Рижского яхт-клуба (совр. Баласта дамбис, 1), который был открыт за два года до возвращения К. К. Ренгартена. Затем путешественник перешёл Понтонный мост и направился прямиком в свою квартиру, которая за короткое время утонула в цветах. Хозяин книжного магазина на Купеческой улице по фамилии Дейбнер успел вывесить портрет землепроходца на самом видном месте своего заведения.

Итого человек из Риги прошёл 25 194 версты (26 877 километров) ровно за 4 года 1 месяц и 12 дней.

Константин Константинович Ренгартен был удостоен звания почётного гражданина Риги. Крупные российские города, Москва и Санкт-Петербург пригласили его к себе с чтением лекций, в Петербурге издали брошюру, посвященную его подвигу, он стал героем многочисленных публикаций и интервью. Его подвиг вызвал массу последователей. По Европе прокатилась волна пеших кругосветных путешествий. Моду на них ввел житель Риги родом из Минской губернии Константин Ренгартен.

Издания книги Ренгартена

• Konstanty Rengarten. Pieszo do Chin. Wrażenia z podróży. Wyd. Granowski i Sikorski, Варшава, 1898 (на польском языке).
• Konstanty Rengarten. Pieszo do Chin. Wyd. LTW, Варшава, 2011. ISBN 978-83-7565-180-5 и ISBN 978-83-7565-181-2 (на польском языке).
• Konstantin von Rengarten. Jala ümber maailma. Jurjewis, 1898.

Ссылки

• [www.skitalets.ru/trips/2007/aroundglobe_vlasov/index.htm Статья Л. Власова из журнала "Вокруг света", № 10, 1976 г.]
• [www.ves.lv/article/51836 "7 секретов", № 32.]
• [turismatik.ru/page91.htm Рассказ о Константине Константиновиче Ренгартене на сайте turismatik.ru]

Отрывок, характеризующий Ренгартен, Константин Константинович

– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?